class="p1">Под личиной этого Сумеречного кота скрывался старший прапорщик Маргарита Серёгина, жена полковника Серёгина. Но Маргарита не была драконом и не имела права на тело Сумеречного кота, да и получила его незаконно, ещё и благодаря интриге полковника Романова. Но владелец тела Сумеречного кота Император Альбиона не стал заявлять протест, заявив в стиле того, что: «Хоть кто-то в этой семье должен быть драконом».

Маргарите такая формулировка понравилась, а Владимир, узнав кто такой Король Альбионских призраков, предпочёл проглотить обиду. Этим тут же воспользовалась Прасковья Афанасьева, заявившая в прямом эфире:

– Идеальная семья. Она – швабра, а он – тряпка половая.

Но если Владимир тут же побежал жаловаться своему дружку полковнику Романову, то Маргарита, подловив двух шалых куртизанок в Ночном клубе, дала волю адамантовым когтям. Князь Алексей, потеребив бородавку на носу, заявил:

– Она шкатулка с чудесами, а он сундук со сказками.

Сделав официальное заявление и назвав свою мать дурой, Князь Алексей удалился в свой Летний дворец на пару месяцев. Но двумя месяцами боевых действий не обошлось. Уже порядка двух десятков лет война шла с переменным успехом. На каждую брошенную с телеэкрана обидную фразу, Маргарита выпускала адамантовые когти. Но уродовала обеих Прасковий и в одном месте. На что куртизанки, в преддверии нападения, старались не появляться вместе в общественных местах. Но Маргарита тоже умела крутить интриги и умела ждать.

Было и ещё одно дно у этой шкатулки с чудесами: старший прапорщик Маргарита Сергеева состояла в ассоциации Армейских мародеров и к продаже Американского авианосца имела прямое отношение.

Поэтому Корнелий, погасив шерсть на загривке, послал Шахматной Королеве сигнал:

– Тётка, ну хоть ты скажи этому валенку, что здесь не Татуин, и реально можно выхватить за распальцовку.

– Ты что, Вову не знаешь? – послала ему сигнал Маргарита.

Полковник Серёгин стоял по другую сторону стола и был на одной линии с Маргаритой. Поэтому он поймал сигнал Корнелия, а сигнал Маргариты Владимир не мог поймать, поскольку она смотрела в другую сторону. Поэтому Владимир, отставил цветастую кошку в сторону и, уперев кулаки в стол, предложил:

– Я предлагаю решить дело миром. Начнём с тебя, блохастый.

– Тётка, как ты с ним только живёшь? – послал сигнал Корнелий.

– Счастливо, – послала сигнал Маргарита. – А где сам?

– Да хер его знает? – послал сигнал Корнелий.

– Марго, дрянь такая, я тебя верну в ту тюремную камеру, из которой вытащил, – пригрозил Владимир.

– Ну, папочка, – послала ему сигнал Маргарита. – Мы тут о своём кошачьем разговариваем.

– Знаю, что у вас тут за кошачьи секреты, – прошипел Владимир. – Пусть эти мошенники обломаются.

– Что за проблема? – послал сигнал Корнелий.

– Юлька заневестилась, – сообщила Маргарита. – А Вова её в Стальной Легион отправить хочет.

– Вова, ты полный кретин, – послал сигнал Корнелий.

– А можно без оскорблений? – попросил Владимир.

– А как тебя не оскорблять, если ты полный валенок, – послал сигнал Корнелий. – Хочешь, я тебе скажу, где сейчас живёт твой Егорка?

– Я его знать не желаю, – прошипел Владимир.

– Так там и твои две дочери живут, – напомнил Корнелий. – Они не побоялись спрыгнуть со скалы, а ты перессал. Валенок ты Тамбовский, а не дракон.

– А ну повтори это ещё раз, – попросил Владимир, вытащив пистолет.

– Тебе напомнить, кто мой приемный папа и чьего ты ребёнка будешь воспитывать? – послал сигнал Корнелий.

– Спрячь пистолет, – приказала Маргарита. – Я сама разрулю.

– Я уже принял решение, – заявил Владимир, пряча пистолет.

– Легионеры на допинге сидят, – сообщил полковник Добровольцев. – Сам потом не рад будешь такой дочери.

– Какой ещё нахер допинг? – заорал Владимир. – Вы что тут совсем опидарели?

– У них каждый день пытки в Весёлом подвальчике, – сообщил полковник Добровольцев. – Жертва орёт благим матом, а девки балдеют. Поэтому легионерш и называют «Опоясаные ломом».

– Юльке это не повредит, – заявил Владимир. – А ещё говорят, что там Начальник тыла честняга.

Полковник Добровольцев тут же уткнулся головой в сложенные на столе руки, а Корнелий, упав на спину, начал сучить ногами. Начальник тыла по статусу был равен гражданскому хозяйственнику. И даже если над хозяйственником не довлела система, то честнягам на этой должности делать было нечего.

Вообще Начальником тыла мог быть и честный человек, но тогда бы его подчинённые ходили в китайской синтетике. Поэтому нормальному хозяйственнику приходилось заводить блат на швейных фабриках, чтобы купить подешевле и обеспечить личный состав добротной одеждой. А честняге тыловику пришлось бы крутиться на ту сумму денег, что ему выделили из бюджета.

Поэтому старший прапорщик Татьяна Каблукова, хоть и не состояла в ассоциации Армейских мародеров, но пальцы вертеть тоже умела. Причём делала это так мастерски, что даже удостоилась «Ордена Волдырихи» первой степени из рук самого Императора Карпатоса, когда смогла обвести вокруг пальца владельца швейной фабрики Цилю Медведеву. Усыпанный алмазами медальон Татьяна Каблукова приняла, но участвовать в аферах Армейских мародеров отказалась.

А полковник Серёгин всю жизнь занимался поимкой военных казнокрадов, но совершенно не рубил по хозяйственной части. Но, поняв что над ним издеваются, пинком открыл двери и, замерев на пороге, спросил:

– А эта змея что тут делает?

Перегнувшись через стол, полковник Добровольцев крикнул:

– Скажи своему, чтобы перегонял авианосец из Масляного пузыря на Продуктовый склад.

– Блядь, – прошипел Владимир, отшвырнув Фацелию в сторону. – Я вас всех ненавижу.

Как только за Владимиром закрылась дверь, Корнелий перешёл в тело хелена и, достав из-под стола валенок, запустил им в Фацелию и прошипел:

– Пошла нахер отсюда, проститутки кусок.

Фацелия тут же выскочила за дверь, а Маргарита, перейдя в тело Валлийского лучника, спросила:

– Что у вас опять случилось?

– Папа дерьма кусок прислал, – сообщил Корнелий. – Я сымитировал самоубийство, а она за аптечкой побежала. Убил бы придурка. Шьет белыми нитками и не краснеет. Нашёл тоже пацана сопливого.

– Ну, так отправь её обратно? – посоветовал полковник Добровольцев.

– Она на некоего Принца Корнелия Наталь оформлена, а я не знаю где его искать, – развёл руками Корнелий.

– Действительно шьёт белыми нитками, – согласился полковник Добровольцев. – Хотя он и в Крестовом походе в благородство играл.

– Нам тоже Крестовый поход не помешает, – заявил Корнелий, напялив на голову полковника Добровольцева немецкую каску.

– Значит Иуда не набрехал, – произнёс полковник Добровольцев, разглядывая каску. – Какая наша доля будет?

– Хватит с вас и языка этой балаболки, – заявил Корнелий. – Шучу. Короче. У нас очень мало времени. Там сорок третий год. Точка выхода – Центральная Белоруссия. Скоро пойдёт волна и Замшелый прикроет нашу лавочку. Так что, я не знаю, под каких цыган вы будете маскировать своих котов. Хотя Цыганский цирк уродов может прокатить.

– Подумаем, – пообещал полковник Добровольцев.

Была у Армейских мародеров добрая традиция обмениваться портальными камнями, но при этом код был известен только хозяину камня. Поэтому Корнелий просто оставил портальный камень полковника Добровольцева в стволе дерева. А в какую сторону полетит полковник Добровольцев и кого ещё возьмет с собой, было уже его личным делом. Тут главное было не жадничать. Тогда и портальный камень Корнелия мог когда-нибудь оказаться в Мусорном или в Диком мире.

– Играем в футбол, – предложил Корнелий. – Не советую задерживаться в Белоруссии. Там уже началась «Рельсовая война» и полыхают Белорусские сёла.

– Значит играем в футбол? – спросил полковник Серёгин, заходя в помещение.

Полковник Добровольцев тут же нырнул под стол, и в его руке оказалась пластиковая шайба.

– Вова, повернись и слегка наклонись, – предложил Корнелий.

– Я сейчас кого-то наклоню, – заорал Владимир. – А я сразу понял, что ты не Тимофеич! И сучка твоя тебя запалила.

– Она такая же химера, как и ты, – заявил Корнелий. – Тётка, дед Алексей хоть и выглядит по-уродски, но у него стальные яйца. Твой Вова, если бы увидел его Летний дворец, мочился бы не переставая. Да оставь ты его. Тоже мне Имперский судья. Законы выучил, а то, что они писаны для людей, не соображает.

– По мне так все равны, – буркнул Владимир, отставив Маргариту в сторону.

Покрутив в руках