Немного погодя Суповна куда-то вышла, а в кухню просочилась Даша. Она целое утро бродила по ШНыру и, точно кошка, выискивающая мышей, заглядывала повсюду – в кладовки, под лестницы, в закутки, где громоздились ванночки для фотопечати, валялись старые арбалеты или стоял в углу фитильный, с причудливой резьбой на прикладе, карамультук[4]. Если где-то случалась лесенка в три ступеньки – Даша спускалась по лесенке, если попадалась маленькая деревянная дверь – пыталась понять, что за ней.

Навестила Даша даже шныровский медпункт, в данный момент пустующий. Когда какой-нибудь шныр подхватывал что-нибудь заразное, то он изолировался там от других, сидел, ничего не делая, на двушку не нырял, читал книжки и только через окно корчил всем рожи.

– Ты ищешь что-то определенное? – спросила Рина, наблюдая, как Даша поочередно заглядывает во все пустые кастрюли, открывает все шкафы и ящички с винными пробками, вставленными друг в друга баночками по размеру и мумифицировавшимся, в труху осыпавшимся лавровым листом – в те самые ящики, в которые сама Суповна не заглядывала уже лет десять.

Даша покачала головой. Рина поняла, что она просто изучает новое пространство – как-то неосознанно для себя изучает, безмысленно. Но факт оставался фактом: Даша обживалась в ШНыре, и у Рины возникло ощущение, что задержится она надолго.

В окне как в раме остановился солнечный полдень. Между соснами с деловитым видом пробирался мордатый серый кот с расцарапанной в любовных битвах физиономией.

– Забор! Как он через него проник? – спросила Даша.

– Да запросто проник. Кошки как люди. Глупые только, когда им это выгодно, – отозвался Гоша.

Пока Даша бродила по кухне и повсюду заглядывала, кухонная Надя наблюдала за ней с затаенным злорадством. Больше всего ей хотелось, чтобы сейчас вернулась Суповна и, застигнув Дашу за изучением ее ящичков, устроила бы ей секир-башка.

Но произошло необъяснимое чудо. Даша, казавшаяся на первый взгляд особой капризной, вдруг взяла тряпку, ведро и без всяких понуканий стала мыть пол в столовой. И мыла очень толково и умело, не размазывая грязь, но и не устраивая потопа.

Именно за этим занятием ее и застала вернувшаяся Суповна. Застыла, словно не веря своим глазам, с минуту смотрела на Дашу с непонятным выражением, а потом бросилась обнимать, грозя раздавить насмерть в медвежьих объятиях. В глазах у Суповны стояли слезы.

– А я уж думала: нету больше таких людей! Смена! Смена растет! – бормотала она.

Кухонная Надя попыталась осторожно проболтаться, что Даша шастала по ящикам, и услышала в ответ:

– Давно пора порядок навести! Ты, грязнуля, годами туда не залезаешь! Тебе только тараканов разводить!

Надя чуть не взвыла от обиды, потому что это сама Суповна не залезала в ящики годами – и другим не разрешала.

* * *

После обеда Рину на дежурстве сменил Вовчик, и она смогла выбраться в пегасню. Рядом с денником Азы стоял Ул и объяснял новичкам технику безопасности при обращении с пегами. Кирилл с Леной убирали соседний денник и разговаривали.

– Ты куда вечером? Опять в гости, что ли? – ревниво спросила Лена, зная, что Кирюша опять намылился в Москву.

– Я не радоваться! – поспешно ответил Кирюша, считая это хорошей отговоркой. Ему казалось, что раз не радоваться, то и гости как бы не гости, а общественно-полезная работа.

– Смешная шутка! – сказала Лена холодно. Она давно уже пыталась внушить Кирюше мысль, что если у тебя есть девушка, то и в гости надо ходить с ней вместе, а не отдельно от нее.

– Я шучу? Я никогда не шучу. И даже не умею! – заявил Кирюша.

– Уж в этом-то я не сомневаюсь! – кивнула Лена.

Кирилл взглянул на нее с беспокойством: не все, что говоришь о себе сам, хочешь услышать от другого. Чтобы не спорить с Леной, он перебежал поближе к Улу. Ул терпеливо объяснял новичкам:

– Никогда не окликайте пега, если собираетесь сделать что-то неприятное. Укол, например. Ваш голос должен ассоциироваться у него только с приятным! Или он к вам никогда потом не подойдет.

– Глупости! – из чувства противоречия заявил Кирилл.

– Кирюша! – южным своим голосом пропела Лена. – Ты подумай! Если я всякий раз, говоря тебе «Кирюша», потом буду давать тебе по башке лопатой, скоро ты будешь вздрагивать при одном звуке имени «Кирюша».

Ул заметил Рину.

– Слушай, подменишь меня с новичками? – попросил он. – А я к Яре! Вроде Макс сейчас с ней, но на всякий случай… Волнуюсь я что-то в последнее время…

– Вы решили не уезжать?

– Да сомневаемся сильно. С одной стороны, у нас тут и крыша над головой, и для ребенка все условия. Я могу и Азу брать, и в нырки ходить, и в ШНыре народу помогать. Но Яра беспокоится. В Копытово мы как на ладони.

Рина заканчивала занятия с новичками, когда с ней по кентавру связалась Наста. Голос у нее звучал сухо, как у человека, который хочет свести общение к минимуму и поэтому сразу приступает к самой сути. Логика примерно такая: буду грубить первым, потому что меня все равно не поймут.

– Привет! – сказала Наста. – Можешь вынести мои вещи?

– Откуда вынести? – не поняла Рина.

– Из моей комнаты, из ШНыра! Покидай в спортивную сумку чего сможешь и принеси мне в Копытово. Если чего не поместится – не заморачивайся. Просто не знаю, кого мне сейчас просить. Не Рузю же…

Наста нервно хмыкнула.

– Э-э… А почему ты сама не можешь зайти и взять свои вещи? Ты что, с закладкой слилась? – озадачилась Рина.

– Очень смешно, – рассердилась Наста. – Просто не хочу, и все. Так сделаешь что я прошу?

– А зачем?

– Сделаешь или нет?

– Скажи зачем. Тогда, может, сделаю, – пообещала Рина.

– Ладно. Учти: ты обещала. Я… влюблена и ухожу из ШНыра! – выпалила Наста.

– И кто он? – спросила Рина, догадываясь уже об ответе.

– А то ты не знаешь! Две руки. Две ноги. Гуманоид.

– Очень смешно!

– Да, в общем, можешь смеяться. Мне все равно… Я жду на автобусной площади, если вдруг соберешь вещички… Если нет – наплевать!

Кентавр погас.

Рина собрала вещи Насты и, еще надеясь отговорить ее, отправилась в Копытово. Некоторое время она протопталась на автобусной площади, но Насту не нашла. Попыталась вызвать ее по кентавру – та не отзывалась. Рина уже собралась уходить, когда Наста вдруг возникла из одного из магазинчиков, поманила ее и исчезла.

Рина вошла. У магазинчика между двух дверей был небольшой предбанник. Наста ждала ее в нем.

– А сразу нельзя было выглянуть? – спросила Рина.