Мы что, весь день проведем за обсуждением князя?! Нет, мне это надоело!

– Ближе к делу, Айне, – несколько резко заметила я. – Ты опять уходишь в сторону от вопроса.

– Я никуда не ухожу, – обиженно возразила пророчица. – Я просто объясняю, почему мы сразу не обратились к королевам.

Рот у меня по-глупому открылся.

– Э?

Да, я, конечно, угрожала Максимилиану, что в случае моего исчезновения мама все Холмы на уши поставит, но это был чистой воды блеф! Моя скромная персона не стоила того, чтобы из-за нее обострять и без того не гладкие отношения с шакаи-ар. А если к тому же на секунду представить, что Максимилиан мне не врал насчет смотрителей…

– Надеюсь, вы и потом не обратились в Холмы?

– Не успели, – вздохнула Айне. – Наутро город был уже блокирован. Официально – из-за того, что в нем якобы скрывается какой-то жуткий преступник, о котором – вот странное совпадение! – до сих пор никто не слышал. – В голосе прорезались знакомые едкие нотки, всегда выводившие из себя учителей. Ну и хорошо, я уже боялась, что уныло-обреченное выражение успело прирасти к лицу моей подруги. – Ну а по неофициальной… Смотрители так и заявили местному кругу: одну новообращенную равейну они еще могут стерпеть, принимая во внимание ранг эстиль Элен, но пятерых, да еще без предварительного уведомления, да еще звезду! В общем, инквизиторы заключили город в сферу карантина и поставили условие…

Догадываюсь, какое, мрачно подумала я.

– … и поставили условие: карантин снимут, как только эстиль Найта лично даст объяснения по случившемуся. Замкнутый круг получается: для того чтобы найти тебя, нужно снять карантин, а чтобы снять карантин…

– Нужно найти меня, – подхватила я. – И постой… Как ты меня назвала? Это просто обращение, или…

Айне фыркнула, выражая таким образом свое отношение к скорости моей реакции. Еще бы к концу разговора припомнила.

– Не я назвала, – уточнила пророчица, – инквизиция. Тебе заочно присвоен третий ранг.

Я с некоторым усилием подтянула упавшую челюсть.

– Третий ранг? Мне?

– У меня плохая дикция? – насмешливо ответила Айне вопросом на вопрос, выразительно поднимая бровь.

– Нет, но… Я никогда не претендовала больше чем на седьмой! – Дыхание восстанавливалось с трудом. Помнится, Максимилиан говорил о чем-то подобном, но я не восприняла его слова всерьез. Как-то не до того было… Получается, что князь оказался прав?

– Но могла бы претендовать, – возразила Айне. – Уж мне-то поверь. Если бы ты не ленилась…

– Ты еще поговори, как моя мама, – проворчала я.

– Кстати, о твоей маме, – оживилась Айне, припоминая нечто очень забавное. – Видишь ли, ей очень не понравилось заявление смотрителей насчет того, что ты должна объясняться…

Я только хмыкнула.

– Догадываюсь, почему.

– Слушай, кто здесь рассказывает, ты или я? – возмутилась подруга. Я виновато втянула голову в плечи. – Так вот, ей это не понравилось, но она смолчала. Но когда через два дня инквизиторы попытались заставить нас доказать Право…

Мы с Айне переглянулись… и злорадно расхохотались. Представляю, что учинила моя дорогая мамочка. Да еще после такой нервной встряски…

– И кто-нибудь выжил? – с искренним весельем поинтересовалась я.

– Выжил, – успокоила меня пророчица. Несколько секунд она пыталась придать лицу серьезное выражение, но в золотых глазах все равно плясали смешинки. – Вот только в Главном управлении с некоторых пор нет крыши. Совсем.

– А что с Правом?

– Ничего, – грустный вздох. – Больше давить на нас не пытались. Но… – Пророчица внимательно посмотрела мне в глаза, – …этим дело не кончилось. Потому что на следующий день в Управление заявилась Феникс и потребовала поединка.

У меня внутри все оборвалось.

– С ней все в порядке?

Айне замялась.

– Да… С ней – да. Я не знаю, что она сделала, чтобы доказать свое Право. Знаю только, что откат от ее чар почувствовали все.

Ничего себе. Это какой же мощности должны были быть чары, чтобы…

Тихая, робкая, мечтательная Феникс.

Тихая. Ну, разумеется.

– И какой ей присвоили ранг?

– Не знаю, – пожала плечами пророчица. – Она не уточняла.

Мы помолчали. Интересно события развиваются, ничего не скажешь. Первой молчание нарушила Айне:

– А ты как все это время?

Я оглядела утопающие в тумане окрестности, стреляющий искрами костер, свои исцарапанные руки…

Меня как прорвало. Я говорила, не переставая, почти два часа, рассказывая обо всем. Темная дорога к Бирюзовому, кареглазый хозяин гостиницы, тесный номер и неожиданные подарки князя, бегство, полет… Когда я упомянула о том, что случилось после приземления в Срединном лесу, Айне передернуло.

Пророчица с тревогой вслушивалась в описания моих скитаний по подземельям. Конечно, многие подробности я опустила, но и оставшегося хватило на то, чтобы впечатлить подругу. И то, что Максимилиан спустился за мной в темные лабиринты, несколько искупило проступки князя в глазах пророчицы.

Но больше всего Айне поразили не мои подземные приключения, не волшебная ткань спального «кокона», благодаря которому можно было хотя бы по ночам забывать об опасностях Срединного леса, и даже не таинственная гора – первое испытание, в котором я, впрочем, участия не принимала.

Нет. Пророчицу заинтересовали наши общие сны.

– Так ты говоришь, он засыпал… в твой сон? – Я осторожно кивнула. – И князь не прикладывал к этому никаких усилий?

– Нет. – Я старалась не смотреть на пророчицу. Уж больно мне не понравилось задумчиво-настороженное выражение золотых глаз. – Ему, наоборот, приходилось ставить ментальные блоки.

– И как результат?

– Нулевой. Хотя нет, – невесело хохотнула я. – Я стала запоминать свои сны.

– И ничего хорошего из этого, конечно, не вышло, – закончила за меня Айне.

Ветер, напоминая о своем присутствии, пробежал по кронам деревьев, стряхивая на землю холодные капли. Белесая мгла вокруг стала сизо-серой, загустев с приближением вечера. Сколько же мы проговорили? Ладно, неважно. Пока в контуре хватает энергии, буду держаться. Отдохнуть и потом можно.

– А почему тебя так интересуют сны? – спросила я, чтобы не затягивать паузу.

Но, к моему удивлению, Айне ничего внятного не ответила.

– Так… есть одна легенда. Вспомнилась почему-то – наверное, по ассоциации. Красивая легенда на самом деле. О том, как к девушке в ладони упала с неба звезда и, чтобы не замерзнуть, попросилась к ней в сердце и разделила ее сны. Девушка сначала не поверила, что это звезда, и потеряла ее, потом вытащила из лужи, отогрела и спасла. И за это доброе дело девушке подарили целый мир. Неважно, – отмахнулась пророчица, и я не стала настаивать. – Хотя красивая легенда, конечно, как я уже и говорила… О, кстати! Еще один вопрос: а его сны ты видела?