Наташка увлеченно болтала, силком удерживая меня у двери. А чтобы я не отвлекалась по пустякам, еще слегка и встряхивала. Татьяна терпеливо ждала возможности уйти, и я ей ее предоставила.

– Руки прочь от моего костюма!

Мой тон ненадолго озадачил подругу, она на секунду примолкла, потом извинилась и отшвырнула меня прочь от двери, заявив, что я выбрала не очень удачное место для стоянки. Пользуясь моментом, Татьяна с просьбой о том, чтобы ее не провожали – лифт прекрасно вызовет сама, вышла из квартиры, спокойно закрыв за собой дверь. Мы с Натальей немного поспорили по поводу негостеприимных проводов и решили частично исправить положение, проводив момент перехода Татьяны через дорогу если не напутственными словами, то хотя бы взглядом. Для этого и выскочили на лестничную клетку. Окна Наташкиной квартиры для этих целей не подходили – пялились во двор.

Татьяна спешила. Даже не удосужилась дойти до «зебры». Впрочем, полосатые пешеходные переходы в столице изначально задуманы как ловушки для заезжих гостей столицы. Особенно иностранных. Истинные москвичи прекрасно понимают, что притормаживать и пропускать их через дорогу в этом месте ни один московский водитель не будет, ибо правила не для него писаны. В часы «пик» пешеходы объединяются и, улучив подходящий момент, перебегают пограничную зону толпой прямо под носом у зазевавшегося водителя. На отставших от основной массы граждане за рулем имеют возможность отыграться. Добавив газку, с удовольствием наблюдают бег «безлошадников». Добровольно остановившаяся перед переходом машина, как правило, приводит пешеходов в состояние ступора. Сразу вот так, запросто, трудно поверить в благие намерения водителя. Поэтому и срываются с места именно в тот момент, когда он, обругав «придурков», а заодно и себя за достойное поведение, со злостью жмет на педаль газа.

Татьяна благополучно перебежала дорогу. Мы уже собрались вернуться назад, когда она остановилась и принялась копаться в сумке. Что именно выкопала, стало понятно почти сразу – мобильный телефон. Оглянувшись по сторонам, отошла немного в сторону и, повернувшись спиной к нам, принялась с кем-то общаться.

– Откуда у девушки телефон? – строго спросила меня Наташка. Можно подумать, я ей его подложила. – От меня! – ахнула Наташка, и мы тут же рванули обратно в квартиру.

Не дав соскучившейся Деньке проявить гостеприимство, пролетели на кухню, потом пробежались по комнатам, после чего Наташка вспомнила, что не вынимала мобильник из сумки. Он там спокойненько и лежал. Точно так же, как и мой – в кармане моего пиджака.

– Баба нам соврала… – трагическим голосом объявила подруга и добавила: – А сейчас по телефону оформила спецзаказ на нашу ликвидацию.

Я не долго топталась на месте – ровно столько, сколько потребовалось для того, чтобы вытащить из сумки ключи от собственной квартиры, сунуть их обратно и понять, что зря теряю время. Шмыгнув на Наташкину кухню, схватила трубку городского аппарата и набрала номер Татьяны. Детский голосок ответил, что мама подойти не может, она стирает в ванной.

– На стиральной машине? – поинтересовалась я и, получив утвердительный ответ, ласково попросила ее не беспокоить по пустякам. Позднее перезвоним на мобильник.

– А у нас нет мобильника, – сообщил Митенька, оказавшийся Феденькой, и бросил трубку.

Оставалось надеяться на то, что он не сообщит маме о моем звонке. Она должна была запретить ребенку подходить к телефону.

Догадка осенила меня почти сразу. Оставалось только удивляться своей тупости. Мнимая Татьяна оказалась прекрасной актрисой. Я вспомнила ее сосредоточенное напряженное лицо, это усиленное непонимание содержания записки, припорошенное беспокойством. Сейчас я была уверена, что женщина его сразу же расшифровала… Я долго ей удивлялась – своей исключительной тупости. Пока мне не надоело одиночество в своей собственной компании. Как нельзя кстати оказалось Наташкино стремление брызнуть на меня водой из цветочного распылителя. Хотя и отстоявшейся, комнатной температуры и без хлорки, а все равно неприятно.

– У Татьяны и Анны – спаренный телефон, – не отрывая глаз от распылителя, выдала я не своим голосом. – Хочешь, проверь.

– Хочу, – еще раз обдав меня водяной пылью, кротко согласилась подруга. – Только боюсь.

Тяжело вздохнула, запоздало извинилась, закрыла глаза и направила струю себе в лоб. Сосредоточенно стряхнув излишки воды ладонью, размазала их шлепанцем по плиткам пола и сделала не очень точный, на мой взгляд, вывод:

– Во как нас с тобой умыли!

Сверка номеров городских телефонов Анны и Татьяны, занесенных Наташкой в справочник мобильника, показала ошибочность моей догадки.

– Ну надо же! – морщась, бормотала я время от времени.

– Да-а-а… – глубокомысленно соглашалась Наташка.

Из-под стола слабо постанывала, пыталась поддержать разговор, Денька. Псина явно нуждалась в обществе.

Так продолжалось довольно долго, пока мне не пришла в голову новая догадка: в момент нашего первого звонка Татьяне у нее в квартире находился кто-то посторонний. И не просто так, а с угрозами. Этим объясняется и ее нервный разговор с нами по телефону. Аппарат, кстати, с определителем. Мнимая Татьяна, перезвонив нам непонятно откуда через час, не зря запросила еще сорок минут для подготовки к встрече. Оно ей нужно было на дорогу. Да тут целая свора маньяков! Не мешало бы исповедаться Андрею. Необдуманная встреча с загадочной красавицей, выдавшей себя за Татьяну, сулила серьезные неприятности.

Мы еще раз рискнули позвонить настоящей Татьяне, но трубку никто не снимал. Телефон отзывался равнодушными длинными гудками. Дальнейшие раздумья напугали еще больше. До такой степени, что я боялась выйти от Наташки. Но интуиция подсказывала: телефонную книгу Анны, находившуюся в моей квартире, следовало спрятать подальше. Следов пребывания посторонних в общем коридоре через глазок Наташкиной двери не наблюдалось, тем не менее подруга все-таки прихватила с собой в качестве оружия лыжную палку, которую чета Кузнецовых с начала весны никак не могла пристроить к общей лыжной связке: убирая спортивное снаряжение на покой, случайно забыли о палке на балконе. В свое время она послужила изгнанию Мелкого Беса – так звали черного соседского кота, по неосторожности свалившегося на Наташкину лоджию и метавшегося там в поисках выхода. Лыжной палкой Наташка регулировала направление движения ошалевшего кота, извозившего подруге весь балкон землей из цветочных горшков и ящиков.

– А может, еще раз позвоним настоящей Татьяне? – неуверенно предложила Наташка. – Хамить не будет, все равно ее нет дома. Вдруг просто отключила телефон… Ну не хочешь, не надо.

Я с сочувствием смотрела на подругу. Короткая перебежка по коридору в мою квартиру прошла без осложнений, и ей срочно надо было чем-нибудь занять руки, стимулируя таким образом процесс замедленного мышления. Старательно налив воды в чайник, она зачем-то включила кофеварку, что я отметила как свершившийся факт, не пытаясь спорить.

– Давай попытаемся выяснить личность самозванки, – предложила Наташка.