– Потому, что твой шеф не идиот. И если бы он был в курсе вашей связи, вы бы больше не встретились. Скоро убедишься.

Юрий отряхнул руки.

– Но разговор о другом. Сейчас ты расскажешь мне все, что я хочу знать, а потом мы подумаем, как поступить.

– С чего это я должен что-то рассказывать? – Я храбрился, однако чувствовал себя очень неуютно. Темный излучал абсолютную, непоколебимую уверенность, и от его уверенности становилось жутко. Некстати вспомнились гулявшие по Дозору легенды о том, как Юрий не единожды обвинялся в смерти Иных и как ему каждый раз удавалось выйти сухим из воды. Вот скрутит сейчас в бараний рог, и ничего я не сделаю…

Темный маг одарил меня презрительным взглядом.

– Потому что у нас есть три варианта. Я могу сообщить твоему шефу, что видел тебя с подозреваемой, и позволить тебе объясниться самому. Я могу изложить ему свои соображения. А еще я могу составить официальный рапорт и послать копию в Москву с вопросом, как получилось, что сотрудник Ночного Дозора покрывает убийцу. Сам понимаешь, в последнем случае отвечать придется не только тебе.

– То, что она причастна, еще не доказано…

– Это ты не мне будешь объяснять. Если тебя вообще захотят выслушать.

Взгляд мага из презрительного сделался насмешливым. Он понял, что я сдался.

– Итак?

– Что, прямо здесь рассказывать?

– Если хочешь, можешь выйти из Сумрака.

* * *

Я говорил почти час. Шеф с безрадостным видом слушал не перебивая.

– На чем вы расстались? – спросил он.

Я залпом выпил давно остывший чай.

– Рассказал ему про Анну. Про наши встречи, что она хотела видеть место, где убили геометра.

Шеф звучно хлопнул ладонью по столу.

– Какого, к дьяволу, геометра?! У него есть имя, понимаешь?!

– Простите, я не хотел…

– Да вы всегда не хотите!

Шеф резко поднялся, подошел к окну.

– Ты, Алексей, поступил безответственно. Причем трижды. Когда принял предложение Анны. Когда не рассказал о нем мне. И когда рассказал все Юрию.

– Но разве лучше, если бы он…

– Не знаю! Я только знаю, что Анна занимает его куда больше интриг Дозоров. Поэтому он хотел знать все, что знаешь ты. А ты его желание удовлетворил, и чем теперь все обернется – неизвестно.

Я не нашел, что ответить.

– Ты знаешь, зачем вы туда ездили?

– Она хотела что-то проверить. Что-то, связанное со смертью гео… Соловьева.

– Что было в коробке?

– Не знаю. Какая-то смесь, очень вонючая.

– Ты ее Кладоискателем нашел? Какие видел ауры?

– Э… серебро точно. Вторая желтая, тусклая. Третья сиреневая…

– Слепок ты, разумеется, не сделал, – перебил шеф. – Видимо, придется ждать исследований Темных.

Я пристыженно молчал. Хотелось возражать, спорить, объяснять, но… Что я мог сказать? Что Анна – Светлая, а Светлые всегда хотят только добра? Что она ни в чем не виновата, потому что сама так сказала, а Светлые не умеют врать? Что я надеялся, что правда никогда не всплывет, поскольку тоже Светлый, а мы никогда не ставим других в неловкое положение? Детский лепет, а еще самонадеянность и безответственность. И не на кого свалить вину, все решения принимал только я. Мне за них и отвечать…

– Не знаю, Алексей, – шеф даже не обернулся, – я думал, ты разумнее. Думал, на тебя можно положиться, а не стоять над душой, требуя отчета за каждое действие. Нас очень мало, понимаешь? Это повышает ответственность каждого сотрудника. Потому что сотрудник должен понимать – за ним никого нет. И если ошибется он, никакой добрый волшебник ошибку не исправит.

– Простите, – только и смог выдавить я.

– Да что тут прощать. Не в прощении дело, а в результате. И от моего прощения он не изменится.

Шеф помолчал и добавил:

– Ты хоть раз задавался вопросом, почему она возилась с тобой полгода?

– Она сказала, что я особенный, – буркнул я. – И все. Она никогда ничего не поясняла. А я решил, что дареному коню в зубы не смотрят. Она же ничего не просила взамен, ничего не выспрашивала. Только занималась со мной, и занятия давали результат. Я специально у ребят спрашивал. Обычно до пятого уровня несколько лет расти, а у меня получилось за несколько месяцев.

– Только какой ценой? – Шеф наконец отошел от окна.

– Да не было никакой цены! Разве только бутерброды и пицца из микроволновки.

Шеф покачал головой.

– Ты так и не понял главного. Чтобы судить о цене, надо разбираться в товаре. Знать цели и мотивы участников торга. И даже это не гарантирует выгодной покупки.

– Но разве речь всегда о купле-продаже? Она же Светлая. Разве этого не достаточно, чтобы помогать просто так?

Шеф вздохнул. Видимо, бесплодная дискуссия начала его утомлять.

– Дозорный Романов, по итогам успешной полугодовой работы вам предоставляется внеочередной двухнедельный отпуск. Соответствующий документ подпишете в бухгалтерии. Как ваш непосредственный начальник настоятельно рекомендую потратить отпуск на отдых. На работе не появляться, в деятельности Ночного Дозора не участвовать, о любых подозрительных событиях сообщать оперативной бригаде. Все ясно?

Я молча кивнул. Даже желание оправдываться пропало. Прав был Юрий Юрьевич, теперь у меня много свободного времени.

– Вот и прекрасно. Увидимся через две недели.

Я встал и, не проронив ни слова, вышел из кабинета.

Леночка выглядела уставшей. Под глазами залегли тени, которые не мог скрыть даже толстый слой пудры. Я осторожно коснулся ее плеча, положил на стол кусочек янтаря.

– Сделал все, что мог. Слепок не идеален, но полностью очистить от помех не получается.

Леночка рассеянно посмотрела на камень.

– Я постараюсь.

Я прошел на кухню, открыл жестяную коробку и обнаружил, что кофе закончился. Пришлось спускаться в подвальный магазинчик в доме ведьмы. Оттеснив парочку, выбиравшую, что выпить перед тем, как забраться в постель, я купил пакет зерен.

Кофемолка дребезжала так, что казалось, вот-вот развалится. Китайский чайник тоже дышал на ладан. Я сделал мысленную пометку – купить новый.

– Прервись. – Я поставил чашку с черным напитком на край стола.

– Почти закончила, – все так же не глядя на меня, откликнулась Леночка. – Спасибо.

«Почти» растянулось на час. В конце концов ведьмочка отодвинула серебряный поднос, сняла очки и потерла переносицу.