На второй ходке Натан почувствовал какое-то тошнотворное беспокойство и дискомфорт – не то в душе, не то в организме. Можно было, конечно, списать это на последствия утреннего возлияния, но он полагал, что до алкаша-хроника ему еще далеко и мучиться синдромом тревожности рановато. Оставалось всматриваться в окружающую реальность и пытаться понять причину. Она, впрочем, вскоре прояснилась.

Примерно посередине дистанции от барака до пристани справа по курсу – метрах в двадцати – располагались развалины какой-то халупы. Поднимаясь налегке вверх, Натан заметил, что среди гнилых бревен и досок копошатся двое местных мужичков – наверное, дрова заготавливают. Обратно он шел с тяжеленной вьючной сумой на загривке. Поднимать голову под таким грузом было трудно, однако он старался время от времени посматривать по сторонам. При его приближении копошение в развалинах прекратилось, но никто оттуда не вышел – кругом все просматривалось. «Чтой-то они? – с нехорошим предчувствием подумал Натан. – Залегли, что ли? Огневую позицию заняли?! Бл-и-ин, как же этот психоз называется – ну, когда мания преследования?»

Он благополучно миновал развалины, начал удаляться, но не удержался и, полуобернувшись, еще раз глянул на них из-под мешка. Что-то там шевельнулось и, кажется, тускло блеснуло. В груди у Натана екнуло, ноги сами собой подогнулись, а руки разжались. Разворачиваясь спиной к противнику, он плюхнулся на задницу даже раньше, чем тяжелая сума долетела до земли. А еще раньше от развалин бабахнуло!

Натан трижды перекатился в дорожной пыли, вскочил на четвереньки и метнулся в другую сторону, упал на живот, снова перекатился…

Бах!!!

Можно было, конечно, порассуждать о том, сколько у противника стволов, или, может быть, у него пятизарядный «автомат»? Кроме того, можно было вспомнить, что мастера умеют перезаряжаться очень быстро и стрелять – даже из однозарядного ружья! – почти что очередями. Только думать Натан не смог или не захотел. Вероятно, не разум, а подсознание его решило, что третьего выстрела в ближайшее время (несколько секунд) не будет, и надо действовать. Он вскочил на ноги и кинулся к развалинам – прямиком, без всяких зигзагов!

При его приближении из-за завала, словно зайцы, выскочили двое туземцев и кинулись наутек – в разные стороны. Натан, естественно, сосредоточился на том, у которого в руке была двустволка. Он почти уже догнал его, когда беглец споткнулся и грохнулся наземь буквально под ноги преследователю. Тому пришлось поставить личный рекорд по прыжкам в длину, чтобы не налететь на упавшего.

Стрелок, видимо, понял, что дело его дрянь, и вставать не торопился. Натан перевел дух, подошел, пнул его по ребрам и поднял с земли ружье. Стволы оказались пустыми, и путешественник, присмотрев поблизости небольшой валун, аккуратно разбил об него приклад. Потом этим же камнем пару раз хряпнул по механизму фиксации стволов и задумался, что же делать с киллером: «Пытать, кто послал и сколько дал? Изувечить, чтоб другим неповадно было? Да ну его на хрен!»

Натан взял мужика за волосы, поднял голову и всмотрелся в перемазанное, искаженное страхом и болью лицо:

– Я тебя запомню! – прошипел он и влепил с левой мощную пощечину. Глаза у пострадавшего закатились.

Натан отпустил его, пнул еще раз по ребрам и побрел к своему мешку. Про себя он отметил, что за сценой расправы с разных дистанций наблюдало человек пять прохожих. По окончании представления они мирно побрели по своим делам – наверное, такое им было не в диковинку.

В толстом брезенте вьючной сумы красовались три дырки от картечин. Внутри помещались пробы, и Натан мысленно усмехнулся: «Значит, где-то выявится аномально высокое содержание свинца – ценного металла!»

Добравшись до пристани, путешественник обнаружил, что на палубе катера появились посторонние – два человека, которые своими крупными габаритами и одеждой мало походили на местных. Скорее всего, то, что на них было надето, являлось какой-то формой, но не милицейской и не военной, а у одного на поясе даже красовалась пистолетная кобура. Оба что-то активно перетирали со Степанычем, который рядом с ними выглядел совсем не солидно. Натан не стал его отвлекать, а сразу проследовал к трюму. Избавившись от груза, он решил перекурить в компании Василия.

– Чтой-то они?

– А! – брезгливо скривился матрос. – Рыбники приперлись. Прессуют Степаныча, чтоб он их в Столицу отвез. А он отказывается и, наоборот, покойника им втюхать пытается – из вашей, дескать, команды, забирайте!

– И чего людям не сидится! – удивился Натан. – Кругом природы, погоды и воздух иногда чистый, а их в жилуху тянет!

– Потянет от такой жизни! – усмехнулся Василий. – Сначала их тут кормили-поили от пуза и долю отстегивали, чтоб, значит, людям жить не мешали. Но они, видать, так себя поставили… В общем, теперь о них только что ноги не вытирают, любой ханыга на хрен посылает.

– Возьмет он их, как думаешь?

– Да Степаныч скорее удавится! – заверил матрос и поинтересовался, кивнув на берег: – Не по твою ли душу шмаляли?

– По мою, – кивнул Натан. – Мазилы.

– И чо?

– Ну, по морде дал, пару ребер сломал и ружье испортил.

– Эт правильно. Здешние стволы брать – себе дороже. Они тут все засвеченные – не приведи господь с такой пушкой к ментам попасть!

Вьючный ящик, в котором, несомненно, хранилась документация отряда, Натан оставил на последнюю ходку. Сундук этот был тяжелым и для переноски крайне неудобным. По дороге носильщику пришлось пару раз останавливаться и менять руки. Однако основная неприятность случилась в самом конце – поднимаясь по трапу, Натан запнулся о перекладину. Ящик полетел в воду, а сам он едва сумел сохранить равновесие. Это, правда, от ледяной ванны его не избавило: пришлось зайти с берега, раздеться и вылавливать казенное имущество.

В отличие от прочего, сундук Натан затащил в кубрик. А когда оттуда вылез, увидел главного местного мафиози, который как раз собирался покинуть катер. Заметив Натана, он задержался и протянул руку:

– Тигран.

– Натан, – представился в ответ путешественник.

– Степаныч не врет? – последовал вопрос.

– Смотря о чем…

– Понятно, – кивнул бандит. – Оставайся – красиво жить будешь.

– М-м-м…

– Ну, подумай – до ночи.

– Договорились! – обрадовался бывший предприниматель. – «Из последней фразы нетрудно сделать вывод, что встречи еще предстоят. Только этот Тигран не знает, что ночью меня здесь уже не будет. Или не будет вообще – в живых».

Как только погрузка была закончена, капитан приказал убрать трап и отдать швартовы. Команда была выполнена быстро и с явным облегчением. Степаныч лично встал за штурвал и «притопил на полную», словно за ними гнались. Впрочем, чуть позже выяснилось, что он просто торопился перебраться в соседнюю бухту по «большой воде».

Оказавшись не у дел, Натан предложил Виталию раскочегарить печку и просушить возле нее содержимое вьючника. Однако парня укачало в первые же минуты путешествия, он был «никакой» и лезть в вонючий кубрик ни в коем случае не хотел.