Парагон мигом вскочил и прислушался. Откуда-то издалека, из-за стен замка, над городом поплыл странный шум. Звон, тикание, жужжание, какой-то механический гул, и ещё — множество тоненьких голосов, будто комариных. Они то хихикали, хныкали, взвизгивали и лепетали. Шум разносился над крышами и башенками, над пушками и решетками — как туман, он поднимался всё выше, и вот уже пополз над парком и над замком, вот уже проник сквозь витражное окно в будуар королевы Кристабель.

Лиза этого шума поначалу не заметила, потому что слушала королеву, затаив дыхание. Неужели той всё равно, куда направились из Ажурии чёрные маги во главе с Мутабором?

— Да, кажется, это место называлось Радинглен, — равнодушно кивнула Кристабель. — И только они туда отбыли, у нас такое началось… — Ах, значит, на судьбу Радинглена королеве вообще наплевать с высокой вишни! — У меня рождались только сыновья, и у всех остальных тоже, да ещё и по двое, а то и по трое сразу. Гуммиэль радовался — армия как на дрожжах растет. А потом я поняла, что девочки совсем рождаться перестали. Но было поздно — границу-то нам закрыли, мы стали отдельным миром. Корабли больше не приходили. Шпигельмейстера, правда, море принесло в лодочке — он клялся и божился, что штормом его сюда закинуло, а сам даже не помнит, откуда. Ну да король его быстро к делу приспособил.

«Так вот почему он не узнал мой… как это?., вот, мой фамильный профиль!» — догадалась Лиза.

— А тут ещё Парагон в канцлеры вышел — никто так и не понял, откуда он взялся, только я все знала, — рассказывала королева. — Фон Штамм его вроде как тайным наместником оставил. И пошло-поехало: все строем ходят, все в военной форме, все по линеечке, мальчики пачками, Шпигельмейстер пушки отливает и кукол делает…

— Подождите, Ваше Величество, но ведь вы же сами учились магии, разве нет? Взяли бы Книгу и расколдовали все обратно и… — Лиза не договорила.

— Училась и разучилась, — Кристабель пристально смотрела на носки своих золотых туфелек. — Это заклинание было палкой о двух концах. Вечная молодость и красота в обмен на… Я все забыла и поначалу не жалела об этом. Да и Книги в колодце давно нет. Парагон отдал её этим троим, открыть-то они её не сумели, с собой унесли.

— И вы всё это время молчали?!

— А что мне ещё оставалось делать? — Кристабель судорожно дернула ожерелье, и жемчужины градом запрыгали по полу. — Парагон же стал главным в королевстве, а про меня он всё знал, и в любую минуту мог рассказать Гуммиэлю! И ему бы поверили, а мне — нет! Потому что про горбунью, которая захотела стать красавицей, — это понятно, а кто же поверит сказочке про говорящую крысу? — Королева в сердцах топнула ножкой. Лиза тихо сползла с кресла и стала собирать жемчужины. На Кристабель она старалась не смотреть — ничего хорошего все равно не увидишь.

— Зато теперь мы столько всего сможем — с твоим-то даром! — королева мечтательно улыбнулась. — Ты не обиделась, деточка, что Его Величество решил тебя пока подданным не показывать? Ну вот и хорошо. Мне, душенька, пора переодеваться к обеду, а тебе сейчас эта твоя фрейлина принесет парадное платье с лучшей нашей куклы. Зелёное платье, бархатное! С кружевами! И драгоценности!

— Вот ваш жемчуг, держите, — Лиза выгрузила в ладонь королевы собранные теплые бусины.

Что ещё королева собиралась пообещать, осталось неизвестным. Лиза навострила уши: над городом, за стенами замка внезапно зашумел ураганный ветер — даже стекла задребезжали. Ближе, ближе…

А Юлечке вообще было не до шума. То и дело оглядываясь, она семенила по коридору и строила планы. Зелёное платье с кружевами Ю-Ю брезгливо несла на отлете. «Ничего-ничего, Сосисочка, мы ещё посмотрим, кто кем командовать будет! Ты у меня получишь «подите вон»! Я тебе и без колдунов устрою сладкую жизнь! И зелёное мне всё равно больше идёт, чем тебе!»

Впереди, за поворотом, вдрызг разбилось что-то фарфоровое.

— Ай! — жалобно запищал тонкий голосок. — Моя коленка! Зачем вы меня толкнули?

Юлечка замерла, как кошка перед прыжком, и, крадучись, выглянула из-за бархатной занавеси.

Посреди пустой галереи на одной ножке, как цапля, стояла кудрявая кукла. От второй ножки остались одни осколки, а перед куклой, завалившись на бок, вращала колесиками передвижная вешалка с зонтами.

— Помогите! — взмолилась кукла, завидев Юлечку. — Мастера мне, мастера!

— Отстань, дура! — и Ю-Ю бегом устремилась дальше. Со всех сторон доносился цокот, жужжание, звон разбитого стекла, тревожные крики.

И вдруг бубенчик на шее у Юлечки аж завибрировал.

«Миледи! Откликнитесь! Вы нас слышите?» — позвал знакомый голос.

Bay! Супер-пупер! Колдуны вернулись! Они её не бросили!

А в следующий миг Юлечка чуть не оглохла. Над парком и замком разнесся оглушительный рев:

— Трепещите, несчастные! Настал час отмщения!

Принцесса Радингленская и королева Ажурийская бросились к окну. Прямо у них перед носом пронеслось что-то огромное и крылатое. Оно заслонило весь парк.

Над крышами и башенками города в синем небе парил черно-алый дракон, изгибая шею и расправляя крылья.

Этажом ниже Юлечка тоже бросилась к окну.

— Дракон! — вырвалось у неё.

«Это же Костик!» — Лиза зажала рот ладошкой, чтобы не выкрикнуть это вслух.

Кристабель побелела, как мел.

— Дети! — ахнула она. — Корримель! Меламель! Тирритель! В погреб, всем в погреб! — И Кристабель вскочила и бросилась вон, мгновенно забыв про Лизу.

Лиза осторожно выскользнула вслед за ней — лаковые туфельки предательски скользили на паркете и мраморе. Она завертела головой. Куда бежать? Лиза перевесилась через кованые перила: там, внизу, королева уже неслась по галерее, выкликая имена сыновей:

— Кларибель! Эларель! Морибель! Алатель! Доридель! Неринель! Фанкарель! Вирлитель! Лидере ль! Диллидель! Холлихель! Все в погреб, скорее! — она шёлковым вихрем мчалась через сверкающие залы.

По всему замку прилипли к окнам придворные, приглашенные мамаши, счастливые отцы и их принаряженные отпрыски:

— Какая прелесть!

— Это Шпигельмейстер сделал?

— Разве нынче круглая годовщина победы над Гельмом?

— Очаровательно!

— Это в честь праздника? Как натурально!

— Из чего он сделан?! — наперебой кричали они.

Четырнадцать принцев прыгали от восторга, били в ладоши и целились из игрушечных арбалетов и пистолей. Гуммиэль, храня на лице благосклонную улыбку, тревожно перешептывался с Парагоном: дракона он никому не заказывал.

За стенами замка что-то грохнуло, с балконов раздался дружный визг, и король вскочил с трона.

Огромный крылатый ящер, пахнущий раскаленным железом и гарью, кружил над замком, заходя то справа, то слева: