– Нет, но вы всерьез думаете, что я смогу сесть на коня в рясе? – склонив голову набок, спросила я и, нашарив босыми носками туфельки священнослужительницы, сунула в них ноги. – Я уж промолчу про обувь. Нет, я конечно, справлюсь… но сразу предупреждаю, что не несу ответственности за всех, кто будет лицезреть мои голые коленки и травмировать психику подобным зрелищем. От аббатисы явно ничего подобного не ждут.

Кроули вытаращился на меня и нервно сглотнул.

– Понял, – коротко ответил он. – Сейчас решим этот вопрос.

Он вышел из комнаты, я же, подхватив свои нехилые пожитки, поспешила за ним. Догнала на первом этаже, когда он как раз расплачивался с хозяином двора за мой номер и что-то уточнял.

– Спасибо, – бросил он тому, когда я подошла ближе. – Кажется, покупать вам вещи, аббатиса, входит в мою привычку.

Я вопросительно глянула на Винсента, и тот пояснил:

– Сестра уважаемого владельца этого заведения – швея. Изготавливает в основном вещи для простого люда, но я уже договорился, и вскоре вам принесут комплект одежды для верховой езды. Правда, боюсь, он будет мужским. Но вам не впервой разгуливать в одежде, пошитой на чужое плечо.

Я насупилась и посмотрела вслед хитрому «жуку», который как раз исчез где-то в подсобных помещениях.

– А вы не думаете, что он расскажет кому-нибудь о нашей странной просьбе? – тихо поинтересовалась я.

– Я доплатил за молчание, – уверенно и самодовольно ответил Кроули.

Через десять минут «жук» и вправду вернулся – с рубашкой, брюками, сложенными стопкой, и парой сапог, стоящих сверху.

– Вот! – торжественно положил он все это на стойку передо мной.

Без лишних разговоров, лишь еще раз глянув на Кроули, мол, «жук» этот хозяин, нельзя таким доверять, я взяла одежду и была вынуждена опять удалиться в номер, дабы переодеться.

Там меня ждал сюрприз.

То, что рубашка и одежды сшита для мужчины – было похоже, вот только для очень маленького мужчины. Скорее, даже мальчика…

Это я поняла, едва развернула предоставленные мне экземпляры вещей…

– Да вы издеваетесь! – пробормотала я, пытаясь надеть на себя вначале штаны и с горем пополам натягивая их на свою многострадальную пятую точку.

Еще веселее пришлось с рубахой: ее полы кое-как сомкнулись на моей груди, а две верхние пуговички вот-вот грозили из-за натяжения вылететь вместе с мясом куда-то в никуда.

Казалось, что мою фигуру теперь не скрывает ничего, даже то вызывающее красное платье оставляло больше простора для фантазии, чем этот комплект для верховой езды – обтягивающий и обрисовывающий все изгибы фигуры.

– Да я этому жуку эту одежду… – прошипела я, пытаясь снять с себя все это обратно, но понимая, что скорее порву, чем верну в целости и сохранности.

Вдохнув-выдохнув, я немного успокоилась – времени ругаться еще и из-за вещей у меня попросту не было. В конце концов, дареному коню в зубы не смотрят – так ведь говорят селяне.

Вытянув руки, я провела ими из стороны в сторону. Чувствовала я себя стесненно, но раз треска ткани не слышалось, то это внушало определенный оптимизм…

Да и сапоги пришлись впору.

Спускалась по лестнице я с осторожностью: проверяла брюки на прочность – уж очень не хотелось, чтобы они разошлись по шву, пока я буду ехать верхом. И слава богу, одежда пока справлялась и как будто даже стала немного свободнее.

Увидев меня, Кроули побледнел, потом открыл рот и тут же его закрыл.

Перевел ошарашенный взгляд на хозяина двора, тот выдавил из себя что-то наподобие растерянной улыбки и виновато развел руками:

– Село при стирке, должно быть.

– Да она же похожа на перетянутую колбасу! – наконец нашелся со словами Кроули и почему-то отвел от меня взгляд.

Я вспыхнула от обиды и задохнулась от негодования. Он опять меня оскорблял.

– Ну, знаете ли! – выдохнула я и втянула воздух полной грудью.

Это стало моей стратегической ошибкой, потому что одна из пуговиц все же сорвалась и со свистом улетела в сторону лорда, остановившись только у его ног.

Винсент рассеянно поднял каменный кругляш и повертел в руках.

Я же радовалась, что наконец стало чуточку легче дышать…

– Беллатриса, – то ли произнес, то ли простонал Кроули, впервые назвав меня по имени… и это прозвучало так волнующе, по крайней мере в груди что-то екнуло при этом. – Я настаиваю на смене одежды!

– Времени нет, – покачала головой я. – Нужно продолжать путь. Еще одна смена одежды за эти сутки точно будет лишней.

* * *

Чтобы путешествовать налегке, из гостиницы я забрала только одеяние аббатисы. Белая ряса и туфельки идеально сложились в заплечный мешок, а вот с «голубым» платьем пришлось расстаться. На мгновение стало даже обидно, что так глупо бежала с ним, волокла, а теперь просто бросаю в номере.

– Может, вернете крест? – попросила я Кроули, когда мы вышли на улицу к оседланным лошадям.

– Нет, – покачал он головой, подходя к своему коню и проверяя крепления. – Побудет пока у меня. Как-никак он не ваш.

– Но и не ваш, – напомнила я, аккуратно протягивая руку к кобыле, которую мне купил Винсент у местного торговца.

Скакать на незнакомой лошади та еще глупость. Кони, как правило, предпочитают знакомых всадников, в противном случае и скинуть могут.

Но моя кобылка явно была мягкой норовом и согласилась любить меня просто за кусок морковки, который я добыла у конюхов.

– Надеюсь, вы не свалитесь с лошади? – уже сидя на своем скакуне, произнес Кроули.

– И не надейтесь, – отбросила я его сомнения, усаживаясь на лошадь. – Вперед!

Верховую езду я любила всегда.

Мой учитель говорил, что, родись я мужчиной, могла бы соревноваться на скачках или других дисциплинах, связанных с ездой.

– Ну, не расстраивайся, – говорил он мне в эти моменты. – Зато ты будешь отлично смотреться в седле, если понадобится поучаствовать в охоте.

– Оружия тебе, конечно, не дадут, – встревала в эти моменты мадам Роксана, которая наблюдала за моим обучением со стороны. Голос ее был всегда ехидным и саркастичным. – Мужчины ведь любят таскать за собой на охоту свои трофеи – даже если это просто красивая барышня в дамском седле.

– Да что вы такое говорите? – возмущался учитель.

– Правду, – припечатывала Роксана и поджимала губы. – Поверьте, я знаю, о чем веду речь. На охоте женщина – это аксессуар, прилагаемый к мужчине с ружьем. Не больше.

Быть чьим-то довеском лично мне не нравилось, тем более что в будущем у меня маячила перспектива владения целым городом, поэтому обучалась я всегда тщательно и скрупулезно.