Башня упала. Над конусами плясали языки зеленоватого пламени, там что-то взрывалось, выбрасывая в воздух мелкие обломки.

– Вот так. Ломать не строить, – сказал Клим, спускаясь с холма. Сила, игравшая в нем, казалась неистощимой и требовала выхода. Он двигался стремительно; не прошло и минуты, как вторая башня встала перед ним, такая же на вид несокрушимая, огромная, бросающая вызов его мощи.

Клим грохнул клином кувалды по ближайшей опоре, перебив ее с первого раза.

– Однако приноровился, – промолвил он и вдруг почувствовал, как что-то вцепилось ему в ногу.

Пауки слезли с башни. Их было пять – округлые тела с металлическим блеском, восемь манипуляторов с гибкими тонкими щупальцами, некое подобие глаз на вытянутых веером стеблях. Небольшие, примерно до пояса, отметил Клим, и явно не предназначенные для сражения – ни острых клешней, ни заточенных шпор. Однако они прилагали старания, чтобы избавиться от разрушителя; один обхватил щупальцами колено, другие, растопырив конечности, старались его окружить.

– Ты на кого потянул, ретивый мой! – рявкнул Клим, опуская кувалду. Паук-монтажник превратился в блин, но остальные роботы, похоже лишенные чувства самосохранения, не отступили. Он расплющил всех, нанес несколько сокрушительных ударов по опорам, и вторая башня рухнула на склон холма.

– Так их, о властелин земли и неба! Вбей их в землю карающей рукой! – вопил джинн, нарезая круги в воздухе. – Пусть содрогнутся горы и расплескаются моря! Пусть примет нечестивых ад, раскрыв перед ними врата страданий! Пусть Сулейман ибн Дауд – мир с ними обоими! – наложит на них печать вечной муки!

Клим погрозил Бахлулу пальцем:

– Не болтай зря, следи за местностью! Я занят, а ты мои вторые глаза.

– Слушаю и повинуюсь, о шахиншах!

Бахлул штопором взвился в небеса, а Клим торопливо зашагал к третьему холму. Ему удалось расправиться с роботами и свалить последнюю башню, когда джинн опустился на его плечо и пробормотал:

– Идут, дети шайтана… три десятка, мой повелитель… щелкают клыками и когти вострят… Что будем делать, о солнце мира? Вышибем из них мозги или сожжем? Я бы советовал пустить на них огонь.

Это был вполне реальный вариант, – под действием зелья Клим мог сотворить огненный шар и даже выдохнуть пламя. Именно так он уничтожил дракона в Огнедышащих горах, и этот подвиг крепко засел в памяти Бахлула. Но дракон все же являлся живой тварью, состоявшей из мяса, костей и чешуи, а металлическим чудищам огонь был не так уж страшен.

Клим вскинул кувалду на плечо и сказал:

– Сегодня жечь не будем. Пройдемся по мозгам.

С этими словами он начал спускаться с холма, оставив за собой груду развалин и сплющенных в лепешку пауков. Искореженные балки и опоры покрывали весь склон, конусовидные аппараты рассыпались, и над их останками весело плясали языки синего огня. Это зрелище грело душу Клима. Он снова подумал, что хайборийский мир умеет хорошо обороняться, порождая с этой целью что-то необычное, но действенное – ядовитых рыбок, зелье силы или семимильные сапоги, чтобы доставить защитника к нужному месту. Правда, сапог он лишился по умыслу злодеев, но крепла в нем уверенность, что они найдутся. Найдутся! Ибо таковы законы, что правят в этой реальности.

Он стоял на равнине, глядя, как надвигается орда бронированных жуков. Серпообразные клешни, острые шпоры, жвалы, подобные клещам… Несомненно, это были боевые роботы, и не исключалось, что кроме шпор и клешней у них найдется что-то поопаснее – к примеру, лазерные клинки, как у джедаев, или бластеры из голливудских боевиков. Их панцири сверкали в солнечных лучах, под сотнями ног трескалась покрывавшая равнину корка.

– Вот и наши чебурашки с железными яйцами, – пробормотал Клим, чувствуя, как его охватывает ярость. – Ну сейчас вам будут улицы разбитых фонарей! Ублюдки, квазимоды!

Он ринулся на них, рыча от гнева и потрясая молотом. Броня робота, семенившего впереди, треснула под клином кувалды, и Клим ворвался в середину стаи. Стальные клешни окружали его, щелкали раскрытые жвалы, грозили шпоры, но он был быстрее смертоносных чудищ. Удар! Молот застрял в панцире, он вскинул его вместе с жуком, обрушил на другого врага, превратив обеих тварей в обломки. Роботы двигались компактной группой, и целиться не было нужды, каждый удар достигал цели. Под грохот и звон металла Клим прошел через их строй, оставив позади десяток разбитых или искореженных машин. Одни замерли в неподвижности, другие бесцельно кружились, загребая землю шпорами, в чреве третьих что-то булькало, шипело и озарялось снопами искр. Строй рассыпался. Уцелевшие твари шустро засеменили в обе стороны, пытаясь взять Клима в кольцо.

Это было ему на руку – теперь он мог уничтожать жуков поодиночке. Следующие семь или восемь минут он стремительно метался по равнине у подножий холмов и бил, бил тяжелым молотом. Ярость покинула его, сменившись холодным расчетом: он не желал упустить ни единого монстра – ни тех, что еще уцелели, ни тех, с разбитыми панцирями, что едва шевелились и дергали жвалами. Впрочем, механические твари, лишенные страха смерти, не бежали от него, а преследовали с тупым упорством, и это помогало. Если он стоял на месте, все способные двигаться ползли к нему.

Вскоре непрерывный грохот, висевший над полем брани, стих. Клим, направляемый джинном, бродил от одной груды металла к другой, добивал шевелившихся, пересчитывал разбитые машины. Три десятка, но это не означало, что неведомый враг повержен. Сколько тварей в его арсеналах? Сто, двести? Тысяча?..

Он оглядел руины башен и произнес в полный голос:

– Хоть миллион, но сегодня наша взяла! Сегодня у нас на Дерибасовской хорошая погода, а на Брайтон-Бич идут дожди. Постараемся, чтобы шли почаще.

Не успел он договорить, как над головой раздался тревожный вопль джинна:

– Государь! Взгляни на небо! Летит, государь! Еще один сын шайтана!

Черная точка возникла у горизонта и начала быстро приближаться, вырастая с каждой секундой. Клим бросился к холму и развалинам башни, обещавшим хоть какое-то укрытие. Действие зелья почти иссякло, но ему удалось взгромоздить несколько балок и конусов на рухнувшую опору – не слишком надежный блиндаж, но лучше, чем ничего. Потом он нацепил на рукоять кувалды магическое колечко, лег на землю и замер, всматриваясь вверх.

Воздушная машина или, возможно, живое чудище парило над ним на раскинутых крыльях. Крылья были полупрозрачными, похожими на перепонки летучей мыши, просвечивающими в солнечных лучах. Он видел вытянутый корпус, манипуляторы, торчавшие из него словно птичьи лапы, а впереди – две головы с фасетчатыми зрачками на раздвоенной шее. Из каждой головы выступала короткая трубка, и Клим, разглядев их, ощутил, как холодеет в животе. У летуна не было клешней и жвал, зато имелась пара стволов. Они медленно поворачивались, разыскивая цель, и над ними блестели круглые зрачки.

Тварь спустилась ниже, сверкнули огненные лучи, дрогнула земля, в воздух взмыл рой обломков. Лазер, подумал Клим, лазер или какой-то энергетический излучатель… Лучи ударили снова, кусок раскаленного металла просвистел над его головой, развалины башни заволокло дымом и пылью. Летающий монстр не видел его, бил наугад, но подбирался все ближе и ближе. Скоро достанет! – мелькнула мысль. Вопрос времени…