Быстро светало, ночь уходила. Свет становился серебристо-серым, лагуна мягко блестела, как кусок полированного олова.

Канюк, пользуясь пружиной на якоре, разворачивал орудия то в одну сторону, то в другую; «Чайка» легко поворачивалась, и он легко мог выбрать на берегу любую цель.

Из орудийных окопов на берегу доносились редкие ответные выстрелы, и Канюк немедленно реагировал на них, поворачивая корабль и давая полный бортовой залп; от свистящей шрапнели разлетался песок и валились деревья.

Все люди Хэла запыхались от бега по грязному дну и плавания через канал.

— Некогда отдыхать, — сипло сказал Хэл.

Чертовы корабли были забросаны ветвями, и их высвободили. Потом окружили первый брандер, и все взялись за него.

— Разом! — крикнул Хэл, но общими усилиями им едва удалось вытащить киль из песка. Корабль был тяжелым от груза: дров, вымазанных смолой, которая делала их легковоспламеняющимися.

Корабль с трудом протащили по берегу и спустили на мелководье, где он закачался на мелких волнах; квадратный парус из тряпья на неуклюжей мачте поймал легкий ветер, дующий от входа в залив. Хэлу пришлось дважды обернуть фалинь вокруг руки, чтобы помешать кораблику уплыть.

— Ветра не хватает, — пожаловался Дэниел, глядя на небо. — Боже, ради твоей любви к нам, пошли нам ветер.

— Сбереги молитвы на потом.

Хэл привязал корабль и бегом повел всех назад в лес. Они пронесли, протащили, проволокли к воде еще два кораблика.

— Все равно ветер слабый.

Дэниел посмотрел на залив. Пока они перетаскивали корабли, утренний свет прибывал, и, остановившись перевести дух, они увидели, что люди Канюка, бросив пушки, с дикими криками, размахивая саблями и пиками, спускаются в шлюпки.

— Только посмотрите на этих свиней! Они считают, что бой окончен, — сказал Нед Тайлер. — И кинулись грабить.

Хэл колебался. В лесу лежат еще два чертова корабля, но тащить их к воде слишком долго.

— Тогда мы должны заставить их передумать, — мрачно сказал он и зажал в зубах горящий фитиль. Он ступил в воду, погрузившись до подмышек, прошел туда, где подпрыгивал на волнах первый брандер, и сунул фитиль в груду дров. Фитиль затрещал, от него поднялся голубой дым, легкий ветер раздул его, и пропитанные смолой дрова занялись.

Хэл схватил фалинь, привязанный к носу, и потащил корабль в пролив. Через десяток ярдов он потерял дно. Проплыв к корме, он ухватился за нее, отталкиваясь ногами, и кораблик поплыл.

Аболи увидел, что он делает, и прыгнул в лагуну. В несколько мощных гребков он догнал Хэла. Теперь, под их давлением, корабль поплыл быстрее.

Держась одной рукой за корму, Хэл поднял голову над водой, чтобы сориентироваться, и увидел флотилию шлюпок с «Чайки», направляющуюся к берегу. В шлюпках теснились дико вопящие моряки, их оружие блестело в утреннем свете. Канюк был так уверен в своей победе, что оставил на «Чайке» лишь несколько человек.

Хэл оглянулся через плечо и увидел, что Нед и Дэниел последовали его примеру. Они заставили всех остальных войти в воду и теперь цеплялись за корму еще двух брандеров; вода пенилась под ударами их ног, а кораблики плыли по каналу. Со всех трех поднимались столбы дыма: пламя постепенно охватывало пропитанные смолой груды.

Хэл снова опустился в воду и рядом с Аболи принялся упрямо работать обеими ногами, толкая корабль перед собой, туда, где на якоре стояла «Чайка». Наступающий прилив подхватил их и, как трех раненых уток, еще быстрее потащил вперед.

Брандер чуть повернулся, и Хэл яснее увидел происходящее на берегу. Он заметил в передней шлюпке, направляющейся к лагерю, пламенеющую рыжую голову и бороду Канюка, и ему показалось, что даже в этом шуме он слышит его хохот.

Но потом пришлось думать о другом: у него над головой пламя охватило дрова и неистово взвилось вверх. Огонь трещал и рвался к небу в черном дыме. Единственный парус наполнился горячим воздухом.

— Продолжай толкать! — сказал Хэл плывущему рядом Аболи. — Возьми на два румба вправо.

Порыв горячего воздуха пронесся над его головой, и у Хэла перехватило дыхание. Он нырнул под поверхность и вынырнул, отфыркиваясь, вода лилась с мокрых волос по лицу, но он продолжал изо всех сил отталкиваться от воды. «Чайка» была прямо впереди менее чем в кабельтове. Дэниел и Нед плыли за Хэлом, лодки обоих были окутаны черным дымом и ярко-оранжевым пламенем.

Воздух над ними дрожал и мерцал, как мираж в пустыне.

— Толкай! Толкай!

У него невыносимо заболели ноги, и он говорил скорее себе, чем Аболи. Фалинь, привязанный к носу дьявольского корабля, подплыл, угрожая опутать ноги, но Хэл оттолкнул его: времени отвязывать не было.

Хэл видел, как первая шлюпка с «Чайки» достигла берега; из нее выпрыгнул Камбре, крутя над головой саблей. Выпрыгнув на песок, он испустил кровожадный гаэльский воинский клич и ринулся на берег. Добежав до деревьев, он оглянулся, желая убедиться, что его люди следуют за ним. Он остановился, высоко подняв саблю, и смотрел на канал, по которому, испуская дым и пламя, прямо на его стоящую на якоре «Чайку» надвигалась эскадра брандеров.

— Почти на месте! — выдохнул Хэл; волны жара, казалось, вот-вот выжгут ему глаза. Он снова опустил голову под воду, чтобы охладить ее, а когда вынырнул, увидел корпус «Чайки» всего в пятидесяти ярдах впереди.

Даже сквозь треск пламени он услышал крик Канюка:

— Назад! Назад к «Чайке»! Эти выродки напустили на нее огненные корабли!

Фрегат набит добычей, плодами пиратского плавания, и экипаж испускал гневные крики, видя, что награде за три года опасностей грозит гибель. Назад к шлюпкам все бежали быстрее, чем по берегу вперед.

Канюк стоял на носу передовой шлюпки, так энергично подпрыгивая и жестикулируя, что рисковал потерять равновесие.

— Дайте мне добраться до этой больной дурной болезнью свиньи! Я порву им горло, расколю их вонючие… — В этот момент он узнал за кормой передового брандера голову Хэла, освещенную пламенем, и его голос загремел еще громче: — Клянусь богом, это отродье Фрэнки! Сейчас я его! Я поджарю его печень на его собственном огне! — закричал он, побагровел, потерял от злости дар речи и только рубил саблей воздух, заставляя экипаж увеличить скорость.

Теперь Хэла отделяло от корпуса «Чайки» всего десять ярдов, и в его усталых ногах появилась новая сила. Неутомимый Аболи плыл рядом, мощными лягушачьими толчками ног отбрасывая воду, бурлившую позади.

Шлюпка Канюка быстро приближалась, но они преодолели последние ярды, и Хэл почувствовал, как нос брандера тяжело ударился в корму «Чайки». Давление прилива прижало его к корпусу большого корабля, развернув вдоль борта, пламя, раздуваемое ветром, принялось лизать бок «Чайки», доски корпуса почернели и задымились.

— Цепляйте его! — ревел Канюк. — Привяжите трос и оттаскивайте!