– Я тебя вычислил, Алекс, – сказал Кайл. – Это было нетрудно. – Он сел на диван рядом со мной. Судя по виду, присесть ему не мешало.

– Я предупредил администратора гостиницы и телефонистку, где меня искать до девяти часов.

– Я ведь сказал, что легко тебя нашел. Вы только посмотрите на него, Кейт. Нетрудно понять, отчего он до сих пор работает следователем. Помешан на работе. Стремится разгадать все загадки на свете, большие и маленькие.

Я с улыбкой покачал головой. В общем-то Кайл прав.

– Я люблю свою работу, потому что имею дело с такими выдающимися личностями, как ты. Что случилось. Кайл? Не тяни.

– Джентльмен-Ловелас лично встретился с Бет Либерман. Она мертва. Он отрезал ей пальцы, Алекс. Убил ее, а потом поджег квартиру на западе Лос-Анджелеса. Полдома сгорело.

Бет Либерман не вызывала у меня чересчур приятных воспоминаний, но я был потрясен ее смертью. Я поверил Кайлу на слово, что мне незачем приезжать в Лос-Анджелес.

– Может быть, он знал, что в ее квартире есть что сжигать? Может быть, у нее были какие-нибудь важные улики?

Кайл перевел взгляд на Кейт.

– Видали, как он работает? Прямо машина какая-то. У нее на самом деле были на руках уличающие материалы, – сообщил он нам обоим. – Только не дома, а в редакции, в компьютере. Теперь они есть и у нас.

Кайл протянул мне длинный свиток факса и ткнул пальцем в самый конец листа. Факс пришел из лос-анджелесской конторы ФБР.

Я посмотрел в конец свитка и прочел подчеркнутый абзац.

«Возможный Казанова!!! Вполне вероятное подозрение.

Доктор Уильям Рудольф. Первостатейная мразь.

Место проживания: «Беверли-Комсток».

Место работы: Медицинский центр Седарс-Синай.

Лос-Анджелес».

– Вот мы и сдвинулись с мертвой точки. Превосходная улика, как ни говори, – сказал Кайл Крейг. – Джентльмен может оказаться этим врачом. Мразью, как она его называет.

Кейт переводила взгляд с меня на Кайла. Она ведь сама говорила нам, что Казанова может быть врачом.

– Что-нибудь еще нашли в записках Бет Либерман? – спросил я.

– Пока больше ничего, – ответил Кайл. – К сожалению, не успели спросить мисс Либерман о докторе Уильяме Рудольфе и о том, почему она внесла такой текст в компьютер. А теперь я сообщу о двух предположениях, которые бытуют среди наших специалистов с Западного побережья, – продолжал Кайл. – Ты готов к путешествию по извилинам больного воображения, дружище? К теоретическим размышлениям?

– Готов. Послушаем последние, самые грандиозные домыслы западного ФБР.

– Первая теория заключается в том, что он посылает эти дневниковые записи самому себе. Что он одновременно Казанова и Джентльмен-Ловелас. Он – это оба убийцы, Алекс. Оба – специалисты по части «безупречных преступлений». Есть и другие совпадения. Может быть, он страдает раздвоением личности. Западное ФБР, как ты его называешь, Алекс, настаивает на том, чтобы Кейт Мактирнан немедленно вылетела в Лос-Анджелес. Они желают с ней побеседовать.

Мне не слишком понравилась первая теория, но сбрасывать ее со счетов я не имел права.

– А какова вторая теория Дикого Запада? – спросил я Кайла.

– Согласно второй, этих людей двое. Но они не просто общаются, а конкурируют. Весьма опасная конкуренция, Алекс. И вообще от игры, которую они затеяли, Алекс, дрожь пробирает.

Он был джентльменом с Юга.

Образованным джентльменом.

Теперь он стал самым изысканным джентльменом Лос-Анджелеса.

Он оставался джентльменом при любых обстоятельствах. Этакий лощеный красавчик.

Огненно-красное солнце отправилось в свой долгий неторопливый путь, плавно клонясь к Тихому океану. Доктору Уильяму Рудольфу, прогуливавшемуся по авеню Мельроз в Лос-Анджелесе, оно показалось ошеломляюще великолепным.

Этот вечер был для Джентльмена «магазинным». Он впитывал в себя все, что видел и слышал, купался в атмосфере лихорадочного возбуждения.

Уличная сценка навела его на мысль о книге одного из самых лихих детективных писателей, вероятно Раймонда Чандлера, под названием «Калифорния, универсальный магазин». Очень точно все совпадало с тем, что наблюдал он теперь.

Его взгляд в большинстве случаев задерживался на привлекательных женщинах двадцати – двадцати пяти лет. Они только что выскользнули из отупляющего служебного мира своих рекламных агентств, банков и юридических контор увеселительного района, расположенного вокруг бульвара Сенчури. Одни из них были в туфлях на высоких каблуках и платформах, в обтягивающих эластичных юбочках, другие – в подогнанных по фигуре деловых костюмах.

До слуха его время от времени доносилось соблазнительное шуршание шелка, задорное цоканье каблучков модельных туфель, громкий скрип ковбойских сапог, стоивших больше, чем какой-нибудь американский шериф заработал за всю свою жизнь. Доктор Рудольф чувствовал жар и легкое головокружение. Чрезвычайно приятное головокружение. До чего же хороша жизнь в Калифорнии! И универмаг этот – магазин его мечты.

Наступил самый приятный для него момент: интродукция к окончательному решению. Просмотр меню перед тем, как заказать блюдо. Полиция Лос-Анджелеса пока по-прежнему находится в недоумении и растерянности. Конечно, в конце концов они могут его вычислить, но едва ли. Слишком он искушен в своем деле. Джекил и Хайд своего времени.

Прохаживаясь вдоль фирменных магазинов, он вдыхал аромат мускуса и цветочных духов, ромашковых и лимонных шампуней. Кожаные сумочки и юбки тоже имели собственный и весьма отчетливый запах.

Все это беспощадно щекотало нервы, но было восхитительно. Ну разве не смешно, что эти прелестные калифорнийские лисички дразнят и возбуждают из всей огромной толпы мужчин именно его?

А ведь он всего-навсего маленький пушистоголовый мальчик-лакомка, заблудившийся в кондитерской. Разве нет? Итак, какую из запретных сладостей он выберет на сегодняшний вечер?

Может быть, вот эту маленькую дуреху в красных туфельках и без чулок, что идет под руку с тем беднягой? Или соблазнительницу в пестром черно-белом костюмчике?

Некоторые женщины и в самом деле при входе и выходе из любимых магазинов окидывали доктора Уилла Рудольфа одобрительными взглядами.

Он был, несомненно, привлекателен даже по самым высоким и требовательным голливудским меркам. Напоминал чем-то певца Боно из ирландской рок-группы «Ю-Ту». Вернее, так выглядел бы Боно, будь он преуспевающим ученым в Дублине, Корке или прямо здесь, в Лос-Анджелесе.

Самая удивительная загадка Джентльмена состояла в том, что женщины почти всегда выбирали его сами.