– А вот и последний уровень! – возвестил наконец штурмовик. – Не знаю, из-за чего и почему, но мы потеряли здесь сразу двоих… Хотя нужно просто идти вперед. Может быть, они остановились не вовремя, может быть, остановились не в том месте… А если допустить, что лабиринт как-то реагирует на наши мысли, – может быть, они подумали о чем-то, здесь запрещенном. Рекомендаций нет… Надеюсь, вы пройдете…

Только сейчас, на последней линии защиты лабиринта, Джокт осознал, что все вокруг – система огромной сложности и размеров. Карстовые пещеры. Иначе откуда это? Здоровенные плиты, озера кислоты и камни, камни, камни. Шершавые, с желтым налетом…

– Тут хотя бы разговаривать можно?

– Сколько угодно! Можно все. Просто на всякий случай не останавливайтесь и не думайте, ну, например… – Вот о чем бы таком нехорошем не думать, штурмовик не сказал, зато еще раз уточнил: – Если повезет – дойдем. А если нет – значит, навсегда уже – нет!

– Умеют Бессмертные хранить секреты, – не касаясь сказанного элитным пехотинцем, отвлеченно заметил Барон. – Как же вам удалось пройти весь лабиринт?

– Вот так. Очень просто, можно сказать. А если в подробностях… Нашли люк. Он, кстати, был заделан так прочно, что вряд ли им пользовались последние лет десять, а может, и больше. Даже вместо электромагнитных или гравитационных запоров – обычная механика. Вся в ржавчине. Рванули кумулятивным фугасом, крышку снесло… – Штурмовик говорил отрывисто, будто прислушиваясь одновременно к чему-то, но пока ничего странного не происходило. – Что там сразу у входа, вы видели сами. Мы вошли. Я был замыкающим, так что подробностей от меня не дождетесь. Впереди идущие передавали рекомендации, так и дошли.

«Какая короткая героическая сага! – подумал Джокт. – Вошли, дошли… И восемь погибших».

– Если бы не этот бункер, я думаю, погибли бы все, – словно прочитав его мысли, заявил пехотинец. – Не только десант, но и флотские экипажи. Прижали группу кораблей основательно!

– А ты откуда знаешь?

– Сейчас поймете… Там ведь не только система управления звездой, но и кое-что поинтересней.

– Странно, – удивился Барон. – Выставить защиту такого уровня, но не обезопасить сам бункер от проникновения или – хотя бы уничтожить, в крайнем случае. Сплоховали черви. Себе на горе, нам на радость.

Джокт еще не знал, что увидит в самом бункере, но все, произошедшее в лабиринте, наталкивало на одну вполне естественную мысль.

– Знаешь, Барон, мне почему-то кажется, что Бессмертные тут вовсе ни при чем.

– Что ты имеешь в виду?

– Лабиринт, бункер – не их это работа, вот что!

– Тогда чья же?

– Не знаю. Но только полоса препятствий получилась какая-то очень человеческая, – выпалил свою догадку Джокт и пояснил: – Рассчитанная на человека или схожее существо… Работа с сознанием… Ну не может ведь такого быть, чтобы препарирование сознания случайно оказалось таким избирательным. Будто они, эти таинственные создатели, знали, что именно люди когда-то попадут в лабиринт. Неужели у них не имеется секретов от своих же сородичей?

– Может быть, и не имеется. Полная внутривидовая гармония, так сказать. Да мало ли…

– Тогда мы обречены.

– Странные выводы из одного-единственного допущения. Почему?

– Нам не справиться с таким организованным врагом. Вся Солнечная пронизана секретами. Секретами одних людей – от других. И если бы где-то, например на Венере, инженеры умудрились создать центр управления излучением Солнца, то я больше чем уверен, в охранном лабиринте хватило бы ловушек и для Бессмертных, и для людей. Или я не прав?

– Кое в чем прав, конечно… А почему ты решил, что этот же лабиринт, который мы прошли, не имеет и других ловушек – против любопытных червей-оппозиционеров?

– Не нужно насмехаться… Как-то нереально все, очень много впечатлений. Но вот не могу я себе представить червя, что скачет по светящимся полоскам! Огненная пещера, разве что…

– А проклятая узкая труба? Самое то место, где могут перемещаться Бессмертные. У них ведь даже переходы внутри звездолетов – пневматика и трубы. Помнишь, Балу рассказывал?

– Логично. Но только все равно неубедительно… Одно-единственное препятствие, ну два от силы… Даже три, давай посчитаем воду, что появилась в зоне ментальной атаки, остальное пока оставим в покое.

– Какая вода? Ты о чем, Джокт?

– То место, где ты чуть не упал на спину… Интервал – две секунды, расстояние – семьдесят…

– Не было там никакой воды! Только ветер. Ветер из аэродинамической трубы. Признаться честно, я и отшатнулся из-за того, что решил подсмотреть в конце пути…

– И что ты увидел?

– То и увидел. Как будто прямо передо мной вращаются гигантские лопасти. Сначала был ветер. Завывал, прямо как в горах! Потом ветер перерос в ураган. Свистело, рычало, что-то ломалось, пришлось отключить внешний коммуникатор. А потом, когда поток усилился, я открыл глаза.

– Ничего себе! Я же говорил – невероятная избирательность! Ведь мы шли практически один за другим! Для тебя выл ветер, а я чувствовал воду, будто сейчас все вокруг затопит наводнением. Потом что-то стало толкать в спину, кто-то кричал… Тоже отрубил микрофоны. Потом удары стали сильней. Открыл глаза… Но только это был не пропеллер! Какой-то механизм.

– Какой? – оживился штурмовик, никак не отреагировавший на то, что оба его подопечных нарушили простейшую инструкцию – ни при каких обстоятельствах не открывать глаза. Но сейчас это и впрямь было не важно. – Какой механизм?

– Мне сложно описать. Я увидел лишь часть, потому что подсматривал только секунду. Но оно было большим. Очень большим! Помнишь, Барон, я рассказывал о черных линкорах, которые видел в Приливе?

– «Летучие голландцы», из-за которых пришлось собирать целую комиссию?

– Они. Так вот, эта чудо-техника вполне могла служить чем-то вроде «Шарков» для «летучих голландцев». Первое и единственное, что я отчетливо разглядел, – гусеничный ход. Один из видов догравитационного передвижения. Только вот такими гусеницами можно сокрушить целый город. Представляете? Высотой – с небоскреб! А ведь на подобном шасси должна располагаться башня или что-то вроде, а в башне – оружие. Причем такое, что сравнимо с корабельной артиллерией крейсера!

– Гигантомания, ерунда! – отмахнулся штурмовик. – Я тоже видел какую-то громадину. Правда, очень похожую на гравискутер. Никаких гусениц. Большой, да. Но с небоскребом не сравнить.

– На самом деле, гигантомания – это не ерунда, – авторитетно заявил Барон, – когда-то на Земле составлялись проекты тяжелых штурмовых машин, таких, что могли размолоть хоть полк «Трепангов». А отказались от осуществления плана из-за высоких затрат на производство. Высокий профиль – нужна мощная защита. Мощная защита, плюс большой калибр – прожорливая и огромная энергоустановка. Большая энергоустановка, большой калибр – высокий профиль. Замкнутый круг. Предпочли по старинке: тактическую машину с гравитационной тягой и многоствольной артустановкой, экипаж – два человека, а не два десятка. Скромный бортовой компьютер, локальные задачи…