Магус покачал головой.

— Все это слишком странно…

— Она не врет, капитан! — впервые подала голос Эсме и тотчас смутилась. — Я… я бы почувствовала…

— Барды редко врут, но зачастую приукрашивают истину. — Горбунья снова улыбнулась, на сей раз чуть теплее. — Сейчас я и впрямь говорю чистую правду. Этот незнакомец… видите ли, я запоминаю голоса всех людей, с кем когда-либо встречалась. Он ни разу не появлялся здесь. Впрочем, я работаю всего-то полгода… — Она обернулась к Джа-Джинни. — Поэтому мне не доводилось видеть вас раньше, ведь «Невеста ветра» — редкий гость в Лейстесе.

— Так ты знаешь, кто мы, — проронил крылан. Он ощущал себя совершенно сбитым с толку.

— Считаете меня дурочкой? Есть всего один капитан с разноцветными глазами. Я давно хотела сочинить балладу для Кристобаля Крейна, но не думала, что это получится таким странным образом. Да и песня вышла невеселой…

«А еще он мог тебя превратить в горстку пепла, и незнакомец об этом, похоже, знал», — подумал Джа-Джинни, и его кулаки сжались.

— Зато она, без сомнения, талантлива. — Крейн протянул музыкантше кошелек, и он тотчас исчез в складках ее одеяния. — Если вдруг вспомнишь что-нибудь еще…

— Конечно, я дам знать. — Она опустила взгляд и вдруг проговорила очень быстро, словно стремясь опередить собственные мысли: — Меня зовут Лейла!

Лейла.

Странное имя показалось крылану нежным и мелодичным, словно перезвон бубенчиков. Пока он несколько раз повторял его в мыслях, девушка исчезла, проявив неожиданную для хромой прыть.

Крейн сидел, опустив подбородок на сплетенные пальцы.

— Странно, — сказал Умберто. — Ты ей веришь?

— А как не верить? — ответил магус, криво улыбаясь. — Она спела об одной истории, все участники которой давно мертвы. Все, кроме меня. — Он вздохнул. — А раз так, то есть основания полагать, что вторая часть песни — предупреждение… или предсказание. Значит, черный человек? Хотелось бы знать, что ему нужно от меня…

Джа-Джинни пожал плечами.

— Ну, пока что он нам помог… вроде бы.

— Помог? — странным голосом спросила Эсме. — Я бы так не сказала.

Целительница сильно побледнела и, как показалось крылану, задрожала, словно в песне Лейлы было что-то предсказано и ей.

— Капитан, разве вы не понимаете? «Нектар измены горький»! Нет даже намека, кто и почему совершит предательство, — значит, подозревать можно всех!

«А ведь и в самом деле…»

Джа-Джинни обвел собравшихся взглядом, а потом посмотрел на капитана.

— В чем-то ты права, — сказал Крейн с явной неохотой. — Но давай поразмыслим. Страшное предательство может совершить тот, кому доверяешь больше, чем другим. Тот, кто много знает. Круг таких людей в моем случае весьма узок — если не быть многословным, все они собрались за этим столом. Включая тебя, конечно.

Целительница зарделась.

— Как видишь, пальцев одной руки вполне хватает. Справлюсь как-нибудь наблюдать за вашей дружной компанией… — Он снова помрачнел. — Как там она пела? Жребий предрешен…

— И мольбы бесполезны, — прошептала Эсме.

— Да-да. — Магус с каждой секундой все больше удалялся от своих собеседников, словно его уносило течением, — и унесло бы совсем, не появись в таверне новый посетитель.

Дверь приоткрылась; в зал вошел высокий седой мужчина в простой одежде. Завидев Крейна, незнакомец тотчас заулыбался и поспешил к нему.

— Добрый вечер, капитан! Господин Скодри послал меня, чтобы передать поздравления с удачным завершением похода…

— Я этому рад, — торопливо перебил магус. Из сидевших за столом только Эсме не поняла, в чем причина его неучтивости, а Крейн так поступил именно из-за нее, поскольку целительница до сих пор не знала о причинах визита «Невесты ветра» в Тейравен. Джа-Джинни покачал головой: он не сомневался, что скрытность Крейна в итоге приведет к болезненной ссоре, потому что рано или поздно Эсме осознает, что находится на корабле бандитов… и сама в некотором роде пребывает вне закона.

— Как он поживает? — спросил магус, чтобы как-то сгладить неловкость.

— Э-э… — слуга замялся. — Вы можете спросить его самого. Господин Скодри приглашает вас на ужин и передает, что вы можете взять с собой кого-то из команды. — Он перевел взгляд на Эсме. — Господин Скодри также надеется… весьма надеется, что новая целительница «Невесты ветра» будет вас сопровождать.

Эсме ошеломленно подняла брови; Джа-Джинни усмехнулся. Он мог представить себе, что чувствует девушка, которую пригласили на ужин к совершенно незнакомому человеку, да к тому же таким странным способом. Знай она, кто такой этот «господин Скодри», — удивилась бы куда сильнее. А пригласить ее напрямую не мог никто, поскольку Крейн мог расценить это как попытку переманить целительницу на другой фрегат.

— Эрдан?

Корабельный мастер покачал головой и пробормотал что-то вроде «я слишком стар для поздних ужинов». Умберто тоже отказался, сославшись на какие-то важные дела, и тогда Крейн перевел взгляд на Джа-Джинни.

— У тебя тоже дела? Крылан скривился.

— Ты же знаешь, я не люблю быть украшением стола…

— Передай Скодри, мы обязательно будем. — Магус повернулся к слуге, который терпеливо ждал ответа. — Я, Эсме и Джа-Джинни. Рад буду увидеть госпожу Агнес и Люса…

Старик, пряча взгляд, пробормотал что-то учтиво-бессмысленное и скрылся. Умберто посмотрел на капитана и, получив молчаливое согласие, откланялся.

— Может, кто-то объяснит мне, что произошло? — поинтересовалась Эсме с еле заметным раздражением. — Кто такой этот Скодри?

— Очень милый человек, — ответил ей Эрдан совершенно серьезно, а Джа-Джинни хмыкнул: ему бы не пришла в голову мысль назвать того, кто двадцать лет назад наводил страх на весь океан, очень милым человеком.

Хотя Эрдан был прав — в определенном смысле…

Утро после грозы было свежим и чистым.

Джайна выпустила на волю исстрадавшегося волкодава, открыла в доме все окна, чтобы прогнать ночные страхи, а потом прошлась по двору, собирая сломанные ветки и листья, занесенные ветром. Робин и Кэсса помогали ей. Мальчику с трудом удавалось молчать — ребенок всегда остается ребенком, и клан не имеет значения.

— Его прислали за нами? — наконец спросил Робин. В спокойном голосе не было ни малейшей нотки страха. Кэсса бесстрастно наблюдала. — Он нас выслеживал и нашел, да?

— Не думаю, — ответила Джайна не очень уверенно. — Он просто… пролетал мимо.

— Мимо, как же! — мальчик рассмеялся совсем по-взрослому. — Ты видела, какой он черный? Чернее, чем полночь в безлунную ночь. Я даже не думал, что… в человеке может быть столько ненависти.