— Что там? — Лиза изумленно смотрела на меня, не понимая. Ведь я даже вложенное послание из конверта не вытащила. Не прочитала ничего. Но я замахала на нее, не в силах говорить, и велела жестами уйти. Служанка недоуменно передернула плечами и оставила меня одну.

И только тогда я достала из белоснежного конверта вырезанный кусок тканевых обоев с изображенными на нём чёртовыми павлинами. Больше никаких записок не было.

В столовой меня уже ждали миссис Дурслей, пудинг, омлет и ворох визитных карточек на подносе. Я удивленно вскинула бровь на гору печатной продукции и потянулась за кофейником.

— Что это? — недоуменно покосилась на сияющую как медный таз компаньонку.

— Это- популярность, моя дорогая! Вы произвели фурор! — Урсула даже в ладоши захлопала, — Не могу правда утверждать, что именно послужило причиной: свалившееся на голову наследство, ваша очаровательная внешность или же ваш стремительный переезд от виконта под крыло герцога, о котором в Лондоне наверно только ленивый сейчас не судачит. Но дело сделано. Вы — гвоздь сезона. И теперь нужно лишь определиться с кругом вашего общения.

Она поворошила карточки и приглашения, беспорядочно сваленные на поднос.

— Так что утоляйте первый голод, и будем разбираться с предстоящими визитами.

— Круг общения? — задумчиво повторила я за миссис Дурслей.

Закусила губу, чувствуя нарастающую тревогу. События развивались как снежный ком. Вот уже сотня незнакомых мне людей требовали моего внимания, желали завести знакомство. И скорее всего лишь ради того, чтобы была возможность услышать версию моего переезда из первых уст. Я не была готова к подобной заинтересованности. И вообще, мне это нужно? Но не отказывать же им всем. Слава богу, у меня есть миссис Дурслей, которая, я надеялась, поможет мне разобраться в этой горе макулатуры и отделить зерна от плевел. Настроение, благодаря утреннему жесту виконта, у меня было лихорадочно хорошее, и обилие пригласительных карточек все же лишь укрепило его.

Быстро разделавшись с омлетом, я принялась за рисовый пудинг и потянулась к вершине печатной горы.

— Хмм, миссис Хомс приглашает в четверг на чай? — я бросила вопросительной взгляд на свою компаньонку, наслаждающуюся пирожком с вишней.

— Ой, отложите пока, — небрежно машет в ответ Урсула, — старая сплетница и совершенно не имеет веса в обществе. Разве что, когда полощет чужое грязное белье. К ней придется конечно хоть раз заглянуть, чтобы не нажить врага с языком без костей, но торопиться точно не стоит.

Я пожала плечами и отложила желтый конверт.

— Графиня Рочестер с дочерью, пятница, завтрак, — белоснежная карточка с золотым теснением в моей руке была настолько вычурная, что я даже невольно проверила, точно ли у меня чистые пальцы. Страшно было испортить столь помпезную красоту.

— Ооо, — протянула миссис Дурслей, и глаза ее заинтересованно блеснули, — На это отвечаем сразу же согласием. Где мой ежедневник? Главное теперь не запутаться.

И компаньонка достает крохотную записную книжку прямо из декольте. Я удивленно хлопаю глазами. Впрочем, бюст у Урсулы такой объемный, что там и издание повнушительней могло поместиться. Служанка расторопно приносит чернила. Миссис Дурслей делает заметку и деловито кивает мне.

— Дальше.

И я продолжаю. Через двадцать минут и две чашки чая у меня оказываются расписанными практически под завязку две ближайшие недели, оставлены специальные окна на некоторые вечера и выходные, а также готовы вежливые отказы на десяток завтраков и обедов у персон, по мнению Урсулы не очень-то достойных моего общения. Чем меньше становилась стопка неразобранных визиток на подносе, тем тоскливей я себя ощущала. И где во всем этом место виконту? С каждым подписанным приглашением я словно вычеркивала его из своей жизни. Вряд ли мы встретимся на завтраке у барона Каверта или на чае у мисс Додкинс. Кошмар, мне действительно все это нужно? Но миссис Дурслей была неумолима, хищно сверкая хитрыми глазами на разноцветный гербовый картон перед своим носом.

— Ооо, — по своему обыкновению протянула компаньонка, выуживая из поредевшей стопки розовую карточку, — Как интересно. Да это же от графини Сеттей!

— От графини? — я моментально напряглась. От той самой графини Сеттей, которая похоже имела связь с Дарси, да и герцогом Вустером? Ей- то что нужно???

— Да, — Урсула пробегается глазами по записке, — Поздравляет с переездом и просится на обед к нам…

Компаньонка удивленно вскидывает брови, показывая, что такая расторопность кажется ей очень подозрительной.

-.. Сегодня, — глухо заключает миссис Дурслей, переводя растерянный взгляд на меня.

Я задумчиво барабаню пальцами по столу. Что ж… Мне тоже любопытно поближе познакомиться с этой женщиной.

— Сегодня…Значит нужно послать ответную записку с согласием немедленно, чтобы она успела прийти, — заключаю я.

Миссис Дурслей щурится, раздумывая, а потом энергично кивает и начинает диктовать мне приемлемый текст ответа.

— Дорогая мисс Пеневайз, — графиня Сеттей вплывает в гостиную, небрежно кидая шляпку дворецкому, — Так рада вашему приглашению.

Я морщусь, пытаясь не чихнуть от навязчивого розового облака, щекочущего мне нос, и одновременно улыбнуться "приглашенной" гостье. Как же, будто у меня был вариант ей отказать. То есть был конечно, но это выглядело бы слишком грубо и попахивало объявлением войны. Впрочем, возможно за этим брюнетка и пришла. Вот только за кого сразиться хочет: за Дарси или Вустера?

Я указала ей на софу напротив меня и принялась разливать чай, поглядывая на чинно устраивающуюся графиню. Скорее всего за Вустера, ну так тут я ей не враг. Вот только сообщать об этом вот так сразу чисто по-женски не хотелось. Да и простить то, как она во время бала Дарси за локоть хватала и тащила в темноту, я тоже почему-то не могла. Почти уверена, что между ними было что-то. Что бы виконт не говорил. А может и есть…

— У нас на обед куропатки и малиновое суфле, — произношу вслух, — Надеюсь, вы любите? Подадут буквально через четверть часа.

— О, люблю. Но, нет, спасибо, — Мадлен небрежно взмахивает снятыми перчатками в руке, — У меня наметились срочные дела. Нужно к управляющему. Но я просто не могла не зайти.

Она одарила меня улыбкой, которую можно было бы назвать дружелюбной, если бы она не была такой нарочитой. Кинула быстрый взгляд на миссис Дурслей, расположившуюся в дальнем углу комнаты и занятую вышивкой.

— Вы были так любезны, что позвали, — повторяется графиня, — Я у вас первая гостья?

— Да, первая, — киваю я, пододвигая к ней крекеры и передавая чашку чая.

— А как же герцог Вустер? Не помогал вам устроиться? Обычно он так галантен, — Мадлен впивается в меня черными глазами поверх фарфора.