Амара пришпорила свою лошадь, догнала Бернарда и, несмотря на сияющее утреннее солнце, пробормотала:

— Что-то не так.

Бернард нахмурился и посмотрел на нее. Они возглавляли колонну легионеров из гарнизона. Две дюжины местных гольдеров, ветеранов легиона, ехали в полном боевом облачении, с оружием в руках, в качестве запасного кавалерийского отряда, и еще две дюжины с огромными охотничьими луками, которыми предпочитали пользоваться здешние гольдеры, шагали строем за легионерами. За ними грохотали две тяжелых телеги, запряженные гаргантами, дальше ехал Дорога на своем могучем гарганте, замыкали шествие суровые верховые рыцари, почти все, кто находился под командованием Бернарда.

Сам Бернард надел шлем в дополнение к кольчуге и держал одной рукой лук со стрелой на седле перед собой.

— Значит, заметила.

Амара сглотнула и сказала:

— Оленей нет.

Бернард едва заметно кивнул.

— В это время года наш отряд должен был бы выгонять их из укрытий каждые сто ярдов, — тихо сказал он.

— И что это означает?

Бернард пожал плечами.

— При обычных обстоятельствах я бы подумал, что их уже разогнал другой отряд, который планирует внезапное нападение.

— А сейчас? — спросила Амара.

— Полагаю, эти существа уже выгнали оленей и готовятся к нападению на нас, — ухмыльнувшись, сказал он.

Амара облизнула губы и оглянулась на густой лес, окружавший их со всех сторон.

— И что мы будем делать?

— Расслабимся. Доверимся разведчикам, — ответил Бернард. — Постараемся держать глаза открытыми. Может существовать несколько причин, по которым пропали олени.

— Например?

— Гольдеры Арика убили всех, кого смогли быстро прикончить, готовясь к нашему прибытию, чтобы помочь нам накормить нашу армию. После сражения мне пришлось уничтожить овцерезов, оставшихся в долине. Возможно, один спасся, он мог зимой убить всех оленят, только что появившихся на свет. Иногда они так делают.

— А если ничего этого не произошло? — спросила Амара.

— Тогда будь готова подняться в воздух, — сказал Бернард.

— Я к этому готова с того самого момента, как мы покинули стедгольд, — криво улыбнувшись, сказала она. — Я не очень люблю, когда на меня ведется охота.

Бернард тепло улыбнулся ей, глядя в глаза.

— Я никому не позволю охотиться на меня в моем собственном доме, дорогая графиня. И не допущу, чтобы кто-то устроил травлю моих гостей. — Он кивком показал на колонну воинов, следовавших за ними. — Терпение. Вера. Легионы защищали Алеру на протяжении тысяч лет в мире, где самые разные враги пытались ее уничтожить. Они справятся и с этим испытанием.

— Извини, Бернард, но я видела ситуации, когда Алера подвергалась опасности, а легионы ничем не могли ей помочь, — вздохнув, сказала Амара. — Сколько еще до Арикгольда?

— Мы будем там до полудня, — сказал Бернард.

— Полагаю, ты захочешь взглянуть на лагерь, о котором нам рассказал Арик?

— Естественно, — сказал Бернард. — До наступления ночи.

— А почему ты не хочешь поручить это своим воздушным рыцарям?

— Я знаю по собственному опыту, воздушные рыцари мало что видят под ветками и кустами, поскольку они летают в дюжинах ярдов над ними. — Он снова улыбнулся. — Кроме того, мне хочется немного развлечься.

Амара подняла брови.

— Тебе все это нравится? — возмущенно заявила она.

Бернард пожал плечами и снова принялся внимательно оглядывать окружавший их лес.

— Зима выдалась долгой. А с тех пор как я стал графом Кальдерона, мне не удавалось провести на свежем воздухе, да еще за пределами гарнизона, больше пары часов. Я и не представлял, как сильно мне этого не хватало.

— Сумасшедший, — сказала Амара.

— Да ладно тебе, — сказал Бернард. — Ну согласись, это же настоящее приключение. Загадочное, опасное, незнакомое нам существо, которое представляет угрозу для королевства. Возможность сразиться с ним и одержать над ним верх — что может быть лучше?

— О фурии, ты хуже маленького мальчишки, — вздохнув, сказала Амара.

Бернард рассмеялся, и она услышала в его смехе радость и что-то еще, совсем не такое приятное. Могучие мышцы у него на шее напрягались и расслаблялись в такт движениям лошади, а сильные руки уверенно держали громадный лук. Амара в очередной раз восхитилась его мощным телом и вспомнила, каким он может быть опасным и каким ловким и умелым. В его манере держаться было что-то от волка, а спокойная улыбка — это всего лишь маска, под которой скрывалось нечто гораздо более жестокое, готовое испробовать крови.

— Амара, — сказал он. — Нечто угрожает моему дому. После того, что случилось в прошлом, я знаю, что поставлено на кон. И я не допущу, чтобы кто-то другой покончил с этим врагом. — Его темно-зеленые глаза были похожи на кору деревьев и весенние листья, они сияли, и одновременно в них таилась угроза. — Я охотник. Я непременно выслежу это существо и буду его удерживать. А когда Первый лорд пришлет нам помощь, я его прикончу.

Его слова прозвучали совершенно спокойно и уверенно, в них угадывался лишь намек на прячущуюся за ними ярость, и, удивляясь собственной иррациональности, Амара вдруг поняла, что ей стало не так страшно. Она почувствовала, как отпускает напряжение, плечи расслабляются, а руки больше не дрожат.

— Кроме того, — протянул Бернард, — сегодня прекрасное утро для прогулки по окрестностям в компании с хорошенькой девушкой. Почему бы не получить от этого удовольствие?

Амара закатила глаза и собралась улыбнуться, но вдруг вспомнила слова Серай: «Разумеется, ты должна его оставить».

Она сделала глубокий вдох, надела на лицо маску сдержанного спокойствия и сказала:

— Я думаю, для всех нас будет лучше, если я перестану служить для вас отвлекающим фактором, ваша светлость. Ваши мысли должны быть заняты только исполнением вашего долга.

Бернард заморгал и, не скрывая изумления, посмотрел на нее.

— Амара?

— Прошу меня простить, граф, — вежливо сказала она и покинула строй, предоставив своей лошади возможность пощипать травы и дожидаясь, когда колонна пройдет.

Амара несколько мгновений чувствовала на себе взгляд Бернарда, но сделала вид, будто это ее не касается.

Она дождалась, когда проедут телеги, затем догнала огромного гарганта Дороги. Лошадь отказывалась находиться ближе двадцати футов от огромного животного, несмотря на все уговоры Амары.

— Дорога, — позвала она вождя Маратов.

— Тут я, — крикнул он в ответ и с интересом принялся наблюдать, как она сражается с испуганной лошадью. — Ты чего-то хочешь?