Эти и многие другие вопросы вы можете послать Президенту по электронному адресу: «Кремль, собака, администрация, сука, точка, ру».

14.01.2004

Эту фразу оставил в книге отзывов Путин, когда на Рождество посетил Суздальский музей-заповедник с его святыми храмами, древними могилами, иконами мучеников и чудотворцев.

У многих, услышавших этот президентский отзыв, возникло ощущение, будто за шиворот положили лягушку, — такое же неудобство, смятение, недоумение. Эта мещанская, помпезно-пошловатая фраза заимствована из буржуазного лексикона: «шикарная женщина», «шикарный лимузин», «шикарный отель». Ею невозможно описать явления русской старины, когда святость, красота, жертвенное служение были основными понятиями народа. Когда хлеборобы и воины, схимники и землепроходцы сложили великое царство между трех океанов. Какое бескультурье, историческая глухота и бестактность потребовались для того, чтобы все это назвать «шикарным»?

Но, может быть, это — обычная путинская неловкость, внутренняя скованность, психологическая «деревянность», когда от застенчивости язык сам собой выговаривает бестактности и нелепицы, за которые становится стыдно и тому, кто «вякнул», и тому, кто услышал, — в данном случае гражданам России? Помните, как на вопрос, что сделалось с «Курском», мы услышали наивное путинское: «Он утонул» — что многим показалось верхом цинизма? Или пресловутое, блатное, на публику сказанное: «Мочить в сортире» — после которого вся страна вымокла в крови и задохнулась от газа? Или остроумная шутка на пресс-конференции, когда Путин предложил какому-то журналисту, неуемному на вопросы, сделать «обрезание» то ли языка, то ли крайней плоти, что вызвало дискуссию: является ли Путин приверженцем иудаизма или просто любителем блюд из «соловьиных язычков»?

Но главное, жутковатое подозрение, которым прониклись многие, услышав путинское: «Шикарно, как всё на Руси», — сводилось к тому, видит ли в истинном свете страну этот весьма осведомленный человек, который четыре года правил государством и готов править еще четыре? Куда будет направлена его энергия, если всё уже на Руси «шикарно»?

«Шикарно» ли состояние народа, нежелающего «в неволе» рожать детей, пораженного болезнями, наркоманией, пьянством, прозябающего в унылом и тусклом неверии? «Шикарно» ли состояние русских тюрем, где царствует туберкулез и гниют те, кто в другое время, при иной власти, мог бы стать инженером, поэтом и космонавтом? «Шикарно» ли одичание страны, где уже многие разучились грамоте, невозвратно погибли великие школы физики и математики, исчезли без следа тысячи великолепных высоких технологий, как исчезают занесенные в «Красную книгу» виды редких животных? «Шикарно» ли обстоит дело с общественной моралью, когда мать продает ребенка, цвет русских девушек вышел на панель и заражен СПИДом, когда убить человека на улице — что семечку разгрызть, когда власть имущие стоят на виду в церквях с рождественской свечкой, а потом идут воровать, развратничать, губить, переправлять за границу награбленные миллионы, творить зло «ближнему своему»? И что «шикарного» в том, что чеченской войне нет конца, чеченская нефть питает в равной степени террористов и антитеррористов и Басаев все шлет и шлет в Россию несчастных чеченских вдов, прячущих под трусами взрывчатку? Можно ли назвать «шикарной» систему власти, когда снова устанавливается унылое единообразие мнений, когда в Думу пришла воинствующая пошлость, когда холуйство и лесть к «сильным мира сего» становятся гражданской доблестью, «инстинкт раба» поощряется, и единственные, кому вольготно на Руси, — это чекисты и юмористы?

Куда ни ткни, везде этот путинский «шик». И мы можем твердо сказать, что, избравшись вновь, внесенный в Кремль на огромной лопате Центризбиркома, как вносят в печь каравай, Путин останется глух к непрерывному русскому воплю, раздающемуся из глухих деревень, из рухнувших шахт, из обломков вертолетов и лодок. Четыре года после запланированной мартовской победы станут временем имитаций, отсутствием реальной политики, годами тошнотворного пиара и дурацких записей в «книге отзывов».

Была и другая надпись, сделанная другим русским человеком, моряком «Курска». «Не надо отчаиваться» — предсмертная записка из черной бездны, из безнадежной тьмы, на свет Божий, милым и близким, всем русским людям, страждущим и горюющим. Слова святого, уповающего на Русь Бессмертную.

А что же противники Путина? «Младший брат» Жириновского, то ли охранник, то ли банщик, человек простодушный, видимо, так будет представляться во время дебатов: «Я — Малышкин, Овен, сорок четвертый размер ботинок». Хакамада, странным образом все более покрываясь черными и белыми перьями, обретая сходство с сорокой, станет мазохистски стрекотать о «малом бизнесе», «контрактной армии» и «вертикали власти». Глазьев вряд ли соберет необходимые два миллиона подписей, если в этом ему не помогут «сырьевые» и прочие олигархи. Брынцалов будет раздавать своим сторонникам бесплатное слабительное, а спикер Миронов, основавший какую-то кладбищенскую «Партию жизни», заменит гробовщика Стерлигова, поливая «виагрой» груды мертвых костей.

Жаль, что Н. Харитонов ввязывается в это пустяшное дело. Конечно, его многое ставит вровень с Путиным — оба они полковники ФСБ. Но ведь есть и различие: Харитонов только собирается восстановить памятник Дзержинскому, а Путин уже стал «железным Феликсом».

Николай Михайлович, может, ты по-крестьянски спрыгнешь с этих недостойных каруселей и пойдешь сеять хлеб?

Президентская выборная кампания будет «шикарна, как и всё на Руси». Но я не участвую в этом «шике». Не хочу Бога гневить.

04.02.2004

Русский человек — государственник, империалист, мистический централист. Верит в божественный смысл государства, в его небесный прообраз. В «райский чертеж», по которому из века в век Россия возводила государственный чертог, где венценосный Хозяин Дома восседает под Древом Познания Добра и Зла. Русский человек, казнимый царем, ложась на плаху, славил грозного царя, просил у него прощения. «Красный заговорщик» в темных коридорах Лубянки, под дулом нагана, перед тем, как пуля размозжит затылок, кричал: «Да здравствует Сталин!» Этого не понять либералу, европейскому бюргеру, мелкому буржуйчику, скучному диссиденту.

Это понимает Путин. Эксплуатирует русскую «религию государства», тонко имитируя государственные рефлексы. Обставляет свое правление государственными символами, будь то двуглавый орел или красное знамя, горностаевая мантия или советский гимн. Манит к себе народ. Так охотник, дуя в жестяную свистульку, манит на выстрел рябчика.

Государство, которое строит Путин, — это государство-оборотень, государство-самоед, государство, выгрызающее само себе желудок. Огромное, урчащее, ненасытное скопище больших и малых чиновников, хищных волков, мелких пиявиц, сосущих червей, трупных жуков, алчных и жестоких пираний. Министры и губернаторы. Генералы и прокуроры. Мэры и судьи. Хозяева роскошных залов и обитатели гнилых кабинетиков. У всех у них — рыла, хоботки, щупальца, присоски, вампирические красные губки, чувственные, в розовой пенке ротики, которыми они присосались к России и сосут. Впиваются в каждую вену, в каждый кровяной сосудик. Наливаются, как кровавые бурдючки, питательными веществами, оставляя страну синюшной, безжизненной. Румянят свеклой ее смертельно-бледные щеки в дни инаугураций и выборов.