Дом Балленкоа стоял на углу улицы. Скромный бунгало с отдельно расположенным на земельном участке гаражом на один автомобиль и строением позади дома, похожим на сарай. Дворик ухоженный, хотя у Мендеса возникло странное ощущение, что здесь никто не живет.

На подъездной дорожке никакой машины не было. На ступенях — никаких растений в горшках. У крыльца нет оставленного хозяином велосипеда. Жалюзи опущены. Похоже на состояние, в каком пребывал тот дом в Сан-Луис-Обиспо. Ничто не указывает на то, что за человек живет здесь… Если, конечно, здесь вообще кто-то живет… Мендес не удивился бы, если бы, заглянув внутрь дома через окно, он увидел бы то же самое запустение, как и в Сан-Луисе.

Хикс позвонил в дверь.

— Не хотел бы я быть его соседом, — сказал Хикс, — чтобы однажды узнать, кто живет рядом со мной.

— Или, что еще хуже, — добавил Мендес, — не знать, что за придурок живет по соседству со мной.

Конечно, соседи Балленкоа, скорее всего, не в курсе, кто поселился рядом с ними. Учитывая обстоятельства, его собственная твердая уверенность в этом практически не играла никакой роли. Преступление имело место довольно давно. Никто за Балленкоа не следил. Что бы Лорен или Дэнни Таннер ни думали о причастности этого мужчины к исчезновению Лесли Лоутон, официального обвинения никто никогда ему не предъявлял. Согласно букве закона предупреждать его соседей было не о чем.

Хикс снова позвонил в дверь…

Они ждали…

Наконец дверь открылась, и детективы впервые увидели Роланда Балленкоа воочию. Больше тридцати лет. Кожа оливкового цвета. Большие темные глаза с нависшими веками. Прямые каштановые волосы, чистые и разделенные посередине пробором, спускались до плеч. Его лицо украшали аккуратно подстриженные усы и эспаньолка. Мендес подумал, что он похож на Джона Леннона или, как сказала ему Дэнни Таннер, на одного из персонажей фильмов о жизни Иисуса Христа.

Мендес показал свое удостоверение.

— Мистер Балленкоа! Трудно было отыскать вас.

— И зачем вам было меня искать, детектив? — бесстрастным голосом поинтересовался мужчина.

— Можно нам войти, мистер Балленкоа? — спросил Хикс. — Нам надо задать вам несколько вопросов.

— Или вы хотите, чтобы ваши соседи увидели двух детективов из управления шерифа, стоящих на крыльце вашего дома? — усмехнувшись, добавил Мендес.

— Нет. Я вас не впущу, — отрезал Балленкоа. — Я не совершил ничего противозаконного. У вас нет оснований настаивать на том, чтобы я впустил вас к себе домой.

Мужчина был невозмутим и холоден. Он явно не относился к тем, кто нервничает или проявляет излишний энтузиазм при виде полицейских, желая тем самым доказать им, что он — хороший парень. Впускать их к себе он не собирался.

Мендес решил взять быка за рога.

— Можете сказать нам, где вы были вчера, начиная с половины десятого ночи и заканчивая двумя часами утра?

Лорен Лоутон говорила, что вернулась вчера домой поздно вечером. Было бы логично предположить, что ее «гость» подождал, пока стемнеет, а потом уже сунул фотографию под «дворник» ветрового стекла ее машины.

Балленкоа заморгал своими большими колючими глазами.

— Я работал у себя в фотолаборатории. А кто-то утверждает, что я был в это время в другом месте?

— Вы знаете женщину по имени Лорен Лоутон?

— Уверен, что вам известно, что я знаком с ней.

— Вы с ней встречались в последнее время?

— Я знаю об этой женщине только то, что она живет в Санта-Барбаре.

— Вы не ответили на мой вопрос, — сказал Мендес. — Вы видели ее недавно? Возможно, случайно.

— Нет, — ответил Балленкоа, — и я надеюсь, что никогда больше не увижу. В Санта-Барбаре мне пришлось добиться для нее судебного запрета приближаться ко мне. У нее нестабильная психика. Ее нападки негативно сказались на моей профессиональной деятельности. Пришлось уехать из Санта-Барбары.

— Ее нападки негативно сказались на вашей профессиональной деятельности, — повторил за ним Мендес. — А вам не кажется, что ваши дела пошли плохо из-за подозрений в похищении шестнадцатилетней девочки?

— Быть под подозрением — это не значит быть осужденным, — спокойно возразил Балленкоа. — Никто не предъявил никаких доказательств того, что я хоть что-нибудь сделал с девочкой.

Хикс и Мендес переглянулись. Оба обратили внимание на то, что Балленкоа не отрицает своей причастности к исчезновению Лесли Лоутон. Он отрицает лишь то, что у полиции против него были доказательства. У Мендеса на голове зашевелились волосы.

— Лорен Лоутон и полицейское управление Санта-Барбары развернули грязную кампанию против меня в прессе.

Желваки массивной челюсти Мендеса заходили ходуном.

— Бедолага. Знаете, что я вам скажу, мистер Балленкоа? Я выяснил все, что касается вашего криминального прошлого. Мы не потерпим извращенцев в нашем городе.

— Вы мне угрожаете, детектив?

— Я говорю, как обстоят тут дела. Если нам пожалуются на то, что вы слишком пристально смотрели на какую-нибудь юную леди или что вы торчите там, где бывать вам не стоит, мы приедем и разберемся…

Балленкоа и бровью не повел.

— Я исправно плачу налоги. Я — законопослушный гражданин, детектив. Если я не нарушаю закон, у вас нет права донимать меня, следить за мной или врываться в мой дом… Ни у вас, ни у кого-либо другого…

Произнеся последние слова, Балленкоа захлопнул перед ними дверь. Детективы услышали, как запирается засов.

— Я не думаю, что мы ему понравились, — заметил Хикс.

Мендес пожал плечами.

— А мне показалось, что я был сама любезность. А тебе так не показалось?

— Так же любезен, как удар молотком между глаз.

— Ладно. В следующий раз я буду любезнее.

— По крайней мере теперь мы знаем, что он здесь, — сказал Хикс, когда они садились в машину.

— И он знает, что мы знаем, — заводя двигатель, добавил Мендес.

Даже если его угрозы удержат Роланда Балленкоа в рамках, в чем детектив сильно сомневался, присутствие этого человека в Оук-Кнолле очень его нервировало. У них в городе поселилось нечто опасное. Нельзя отмахиваться от этого, даже если опасность пока дремлет. Опасность не исчезнет до тех пор, пока Балленкоа живет здесь.

На углу он свернул направо, потом еще и еще раз направо и наконец подъехал к дому Балленкоа, остановившись на расстоянии трех домов от его бунгало.

— Ты знал, что в Санта-Барбаре он добился судебного запрета для Лоутон приближаться к нему? — спросил Хикс.

Он, как и Мендес, не сводил глаз с дома Балленкоа, ожидая, выйдет или не выйдет тот из него.

— Нет. Но мне говорили, что он угрожал подать в суд на полицейское управление.