В этот момент в переулке появился Милройд. Он с любопытством уставился на труп грабителя.

— Зловещий тип, а? — Милройд усмехнулся.

Роэн кивнул и опустил треуголку на лицо покойника.

— Зловещий, — согласился он.

— Как ужасно, что та женщина обвинила вас в убийстве, — сказал Милройд, когда они уже сидели в карете. — Бедная, она не соображала, что говорит.

— Кэтрин была вне себя, — объяснил Роэн. — Когда-то мы были помолвлены, а она женщина мстительная. Боюсь, что ее тирада совсем расстроила Шарлотту.

С этими словами он посмотрел на свою бледную жену, молча сидевшую рядом.

Когда они наконец остались вдвоем в своей комнате, Шарлотта посмотрела мужу прямо в лицо.

— Роэн, — воскликнула она, — что ты натворил?! И я… помогла тебе!

Он как-то странно посмотрел на нее:

— Шарлотта, я ничего не натворил. Клянусь, я не знал грабителя, который убил Юстаса Талибонта. Шарлотте очень хотелось поверить мужу.

— Ты готов поклясться мне всеми святыми, что никогда не видел этого человека? — спросила она.

— Не видел? Конечно, я его видел! Вчера утром у причалов. И ты, по-моему, его видела. Он стоял в пестрой толпе, и мне даже показалось, что я уже где-то с ним встречался. Но я его действительно не знаю. Сегодня я хорошо его рассмотрел и убедился в этом.

— А Анетта куда-то исчезла, — сказала Шарлотта; в «Королевском петухе» она слышала пересуды прислуги по этому поводу.

— Об этом мы пока ничего не знаем, — нахмурился Роэн. — Но все-таки я, пожалуй, буду держаться подальше от «Королевского петуха». Не хочу, чтобы создалось впечатление, будто я в заговоре с камеристкой Кэтрин.

Шарлотта закрыла глаза. Она должна поверить Роэну — иначе сойдет с ума. Но перед ее глазами то и дело возникала картина: в гостиницу входит Роэн — в голубом камзоле и шляпе Юстаса Талибонта. Она ощупала перчатку, которую вернул ей Роэн. Все пальцы перчатки оказались мягкими — то, что было в нее вложено, исчезло.

— Знаешь, Шарлотта, — неожиданно заговорил Роэн, — я рад, что мы познакомились с Милройдами. Потому что теперь смогу оставить тебя на их попечение.

— Оставить меня?

— Да. Я же говорил тебе, что мне надо в Эвору. Поскольку ты не умеешь ездить верхом, эта поездка была бы для тебя слишком утомительной. Я вернусь через неделю, возможно — через две. За комнату я заплатил вперед, но оставлю тебе денег на расходы. Милройд обещал присматривать за тобой.

— Когда ты уезжаешь?

— Сегодня. Но не беспокойся, сначала мы с тобой сходим на ленч. А потом — с Милройдом в керамическую лавку. Он хочет украсить плитками свой дом в Линкольншире и просил моего совета.

— Но почему ты уезжаешь так неожиданно? — возмутилась Шарлотта. — Что я скажу Милройдам?

— О, скажи, что речь идет о наследстве. Я узнал о нем неожиданно и ничего тебе не рассказывал, потому что и сам не верил в такую удачу. Но оказалось, что я действительно его получил, — так что для тебя это приятный сюрприз.

Шарлотта покачала головой. У Роэна всегда находится ответ, ложь давалась ему без всякого труда.

— Но в тот день Роэн не только сводил жену на ленч, а Милройда — в лавку керамических плиток. Они с Шарлоттой долго разъезжали по самым людным улицам города, и у нее возникло ощущение, что Роэн делает это намеренно — ему хотелось, чтобы все его видели.

На улицах уже зажигали фонари, а в домах — свечи, когда Роэн, выглянув в окно, объявил, что ему пора ехать.

Шарлотта была поражена. Она всегда считала, что в путь отправлялись на рассвете, в крайнем случае — днем. Но при свете луны…

— Чем раньше я уеду, тем раньше вернусь, — улыбнулся Роэн и тут же вышел из комнаты.

Стоя у окна, Шарлотта видела, как Роэн выходит из гостиницы. Видела, как он садится на коня, которого ему уже при — , готовили. Провожая мужа взглядом, она заметила, что откуда-то из темноты выехал всадник, присоединившийся к Роэну. Шарлотта вытянула шею, стараясь разглядеть незнакомого всадника. Когда лошади проходили под фонарем, горевшим у входа в таверну, ей вдруг показалось, что спутника Роэна она уже где-то видела… Шарлотта ахнула. Вторым всадником оказалась женщина — женщина в мужском костюме!. Стройная и гибкая, она уверенно держалась в седле.

Анетта.

Шарлотта закрыла глаза. Было очевидно, что Роэна и Анетту связывает не только прошлое… Возможно, они прошлой ночью убили человека.

Когда Шарлотта открыла глаза, ей показалось, что весь мир вокруг померк.

Все последующие дни Шарлотта пыталась разобраться в происшедшем — но безуспешно. Роэн представлялся ей человеком таинственным и, возможно, опасным. Но он дважды спасал ей жизнь, и он был очень привлекательный мужчина; временами ей даже казалось, что Роэн ее любит. Но если он действительно совершил то, в чем она его подозревает, может ли она остаться с ним?

Присутствие Милройдов оказалось очень кстати. Отправляясь на прогулки по городу, они постоянно приглашали Шарлотту присоединиться к ним, так что она могла не только отвлечься от неприятных мыслей, но и познакомиться с местными достопримечательностями. Милройды были неутомимы — они обошли с Шарлоттой множество великолепных храмов.

Во время одной из прогулок, стоя на берегу моря, Шарлотта подумала о том, что такие же волны омывают в эти мгновения и берега Англии, где она потеряла своего возлюбленного. При воспоминании о Томе на глаза Шарлотты навернулись слезы, сердце болезненно сжалось.

— Шарлотта, ты опять замечталась! — окликнула ее Элис Милройд. — Престон говорит, что если мы поторопимся, то успеем осмотреть заброшенный монастырь — тот, где стены келий выложены пробкой, чтобы не было сырости.

Милройды всегда помогали Шарлотте вернуться к реальности, и она была им за это благодарна. Слишком уж часто она вспоминала Тома, хотя и понимала, что этого делать не следует Возможно, подобные мысли являлись своего рода защитной реакцией — Шарлотта все чаще задумывалась о возможных последствиях интимных отношений с Роэном. К тому же в последние дни ее подташнивало по утрам, и она догадывалась о причинах…

Как-то раз, на очередной прогулке, Шарлотта вдруг почувствовала слабость и лишилась чувств. Ее тотчас же окружили встревоженные Милройды. Ей дали нюхательную соль, уложили в тени деревьев и распустили лиф платья Когда же Шарлотта пришла в себя, Элис Милройд прошептала.

— Ну, это ваш первый. Вы привыкнете.

Шарлотта села, изумленная своим внезапным обмороком. Она сомневалась в том, что причиной обморока была беременность, — возможно, глядя с обрыва на море, она вспомнила гору Кенлок и поток, растерзавший Тома… Шарлотта закрыла глаза, стараясь отогнать терзавшее душу воспоминание.