зовут, не помню, а вот уроки ее освоил довольно быстро, – говорил он, восстанавливая дыхание. – Она была лет на десять старше меня. Пьяные мужики к ней прицепились, а я вроде, как ее защитил. Как все случилось в первый раз, помню смутно, но я три недели бегал к ней тайком от родителей, с наступлением сумерек. Я хотел ее так, что челюсти сводило. Она это видела, позволяла мне все, оказалась классным педагогом и научила меня очень многому. Думаешь, откуда у меня такие навыки были в две тысячи пятом? Если бы ни муж сестры, не знаю, чем бы все закончилось. Я терял голову от страсти к ней, но только в постели. Андрей врезал мне тогда основательно. Если быть до конца честным, в поселке у меня и девчонок то было раз, два и обчелся. А уж, как тебя встретил, влюбился, о других и не думал. Нет, были, конечно, но не серьезно. С тобой, навыки, полученные в юности, и пригодились.

– У тебя за это время не было других женщин?

– Чтобы не получать глупых ответов, не надо задавать глупых вопросов. Кто же тебе в этом добровольно и честно признается? Каждый, уважающий себя мужчина, позволяет себе женщину на стороне, но, к сожалению, я к этой категории не отношусь. С твоим темпераментом, мне нет нужды искать приключения. Во-первых, я однолюб, а во-вторых, я не встретил еще ту, которую возжелал бы больше тебя.

– А конкретнее? Кто-то мудрый сказал: «Не думай, что твой муж однолюб, иначе ты не дождалась бы своей очереди». Как тебе?

– Где-то он прав. Хочешь конкретики? Я набираюсь сил в твои критические дни, а в остальное время ты выжимаешь, меня как лимон, – говорил он, негромко смеясь. – Хороша конкретика?

– Значит, это я тебя домогаюсь, а ты, вроде как, против этого? Это мои шаловливые ручки бродят по твоему телу, а не наоборот? И это я делаю тебе непристойные предложения в любое время суток, раза три-четыре в неделю? Да, вы батенька, наглец! Может, хотите переселиться на диван и спать один? – спрашивала Диана, в шутку колотя его кулаком в грудь.

– Не дерись! Не любишь правды, искусительница? Надо же мне быть уверенным в том, что все твои женские прелести на месте и ничего не пропало, – обнимая жену, говорил Александр.

– Ладно тебе смеяться. Я завела разговор, преследуя совсем другую тему. Сыну твоей сексуальной учительницы требуется операция. Я внесла некоторую сумму, чтобы им помочь, – сказала Диана серьезно и передала разговоры с Аней и Ларисой.

– Ты все сделала правильно. Только, как быть, если он все же окажется моим сыном? А как обратное воспримет Аня?

– Послезавтра ему сделают операцию, мальчик пойдет на поправку, сдашь анализ, а потом решим.

– Думаешь, я теперь усну? У меня может быть взрослый сын, а я об этом даже не догадывался. Да я в то время и не думал, что все может обернуться таким образом. Словно забыл, как появляются дети.

– Не драматизируй. Если во всей этой истории и есть негатив, так это болезнь Шурика. Можешь завтра же поехать в больницу и навестить Сашу Ивлева двенадцати лет. Мать, наверняка, будет рядом. Лариса родила его осознано, а помощи попросила от безысходности. Тебе не в чем, пока, себя упрекнуть.

Александра Ивлева прооперировали, и мальчик шел на поправку, когда тест на отцовство оказался отрицательным, а третий гражданский муж Ларисы «нашелся» с еще ста тысячами рублями. Лариса вернула деньги Диане.

– Стас нас не бросает, мы теперь справимся, а долг я Вам верну.

– Давайте договоримся так: Саша обо всем расскажет Андрею, он имеет право знать. Как он поступит, это вопрос к его совести. А деньги, пусть будут его взносом в лечение сына. Анне мы ничего не скажем.

– Спасибо вам огромное за участие и помощь.

– У Вас есть номер телефона моего мужа. Нужна будет помощь – звоните. Всего вам доброго.

Платон поступил в колледж и уехал домой до начала занятий. Диана вышла на службу, заводя по утрам Валерию в детский сад.

Она встретилась с Владиславом Мельниковым в здании суда случайно. У нее были здесь свои дела по работе, а у него, видимо, свои. «Странно. Живем в одном городе, ходим, возможно, по одним улицам, а встретились спустя двенадцать лет», – подумала она, проходя мимо молодого человека, которого узнала сразу. – Хотя, я мало хожу, больше езжу». Импозантный молодой мужчина лет тридцати пяти, тоже обратил внимание на молодую, симпатичную и стройную женщину. Она прошла мимо него, беседующего с коллегой. Удалилась метров на пять и тут его осенило.

– Девушка, постойте, остановитесь на минуту, – просил он, шагая в ее направлении. – Вы, Диана? Я не ошибся?

– Я Диана, и Вы, Влад, не ошиблись. Я Вас сразу узнала. Какими судьбами вы здесь?

– По работе, я же адвокат. Раз уж мы встретились за столько лет в первый раз, давай где-нибудь пообедаем? Я на машине.

– На обед у меня нет времени, а вот полчаса на кофе, я выделю. Здесь за углом есть хорошее кафе. Согласны?

– Согласен. Идем!

Они вышли из здания суда, и пошли в направлении кафе. Сев за столик и сделав заказ, Влад рассматривал свою спутницу. Она стала еще интереснее той шестнадцатилетней девчонки. Темные волосы, собранные в аккуратную прическу, которая была ей очень к лицу. Легкий макияж делал глаза визуально больше. Маникюр с бесцветным лаком, на пальце обручальное кольцо. В мочках ушей маленькие сережки в виде звездочек.

– Хорошо выглядишь. Ты в нашем городе давно была? Как живешь? Где работаешь? Ты же наш университет оканчивала.

– Вы тоже выглядите респектабельно. Родители мои сейчас живут в Москве, так что в городе я бываю раз в год, перед родительским днем. Навещаю бабушек и деда. Университет окончила в две тысячи восьмом. Работаю юристом в городском правовом отделе. Восемь лет замужем. Муж капитан полиции. Дочери два года. А как сложилась Ваша жизнь? Все мечты и планы осуществили?

– Перестань мне выкать. Не можешь простить?

– Я так обращаюсь ко всем малознакомым людям. А мы с тобой мало знакомы. Прощать мне тебя не за что. Разве ты виноват в том, что я влюбилась? Ты был откровенен со мной и расставил все точки. Сказать, что я долго и мучительно страдала, значит соврать. Я быстро тебя забыла. Так как у тебя дела?

– Я женился на последнем курсе. Сейчас дочери тринадцать, сыну одиннадцать. Живу за городом, работаю в адвокатской конторе, своей, что не маловажно. Все, как мечталось, кроме одного. Мне не хватает