… паломника непреодолимо тянет к таинственной горе Кайлас. Паломник почтительно склоняется перед горой, повторяя свои мантры и взывая ко всем силам света, населяющим эту космическую Мандолу.

… не рискуя жизнью, нельзя приблизиться к престолу Богов, вступить в Мандолу, в мистерию высшей реальности. Дерзнувший совершить Парикарму — ритуальный обход священной горы — должен обладать ясным, сосредоточенным умом. Это также важно, как и крепкое тело, ибо паломнику предстоит пройти полный цикл жизни и смерти. Он вступает в красную долину реки Амитабхи на западе от Кайласа, проходит через врата смерти между темной северной и многоцветной восточной сторонами Кайласа, где высится грозный Долмала — перевал Тары-Спасительницы. Потом, заново рожденный, паломник спускается в долину реки Акшобхъи, восточнее Кайласа, где поэт — святой Мила-репа — слагал свои гимны. Оттуда паломник снова выходит в долины юга, цвет которых — золотой".

— Сколько любви, вдохновения и романтичности вложено в эти слова! Какие возвышенные чувства испытывает, оказывается, паломник, вошедший в Страну Богов и видящий священный Кайлас! — думал я, читая строки из книги Говинды.

Но откуда пришла к паломнику убежденность в том, что он действительно видит главное Чудо Света? Задумывается ли паломник над предназначением этого Чуда Света или он всего-навсего погружается в свои чувства, возникающие при созерцании Чуда? Каков источник знаний о священной горе? Какие мантры знают паломники, повторяя их при виде Чуда?

А еще я знал, что некоторые паломники совершают Парикарму, обходя Кайлас по священной тропе ползком, надевая на руки башмаки, ложась с вытянутыми руками в башмаках, снимая их и в поклоне перемещая ноги в башмаки. Сколько же труда надо затратить на это! Какое глубинное почитание надо иметь в душе!

Я вышел из своей комнаты и, извинившись, пошел к ламе Кет-сун Зангпо, который пил чай. Мне тоже налили чай.

— Можно еще задать вопросы? — спросил я его.

— Да, конечно, — ответил лама.

Выпалив всю серию вопросов про паломников, я стал ждать ответа. Лама молчал. Потом он повел головой и тихим голосом сказал:

— Я не знаю.

— Чего не знаете?

— Я не смогу ответить на Ваши вопросы, потому что я не знаю предназначения священной горы и не знаю источника знаний об этом Чуде Света. Знаю только то, что знания эти пришли из глубокой древности.

— Спасибо, — нелепо проговорил я и подумал о том, что паломники, видимо, действительно не анализируют то, что видят в районе священной горы Кайлас и действительно находятся в полной власти чувств.

— Чай еще будете?

— Нет, — ответил я. — Скажите лама, а ученые были в районе Кайласа?

— Насколько я знаю, ученых там не было. Только паломники бывают в этом священном месте. А если ученые пойдут туда, то они, скорее всего, погибнут.

— Почему?

— Потому что они не смогут подойти к горе с чистой душой.

— М… да…. — выдохнул я и вспомнил видео оператора Квитковского, которого к этому времени я уже исключил из состава экспедиции только на том основании, что, на мой взгляд, этот московский рационалист не смог бы подойти к священной горе с чистой душой.

Гора бы нам не простила, если бы мы его взяли с собой.

После минутной паузы я снова задал вопрос ламе:

— А Николай Рерих? Ведь он же стремился достичь священной горы Кайлас! А он был ученым…

— Рерих был ученым с душой паломника, — обрезал лама.

— М… да…. — удовлетворенно произнес я.

Я опять замолчал и стал думать о том, что, вполне возможно, и мы вскоре будем совершать Парикарму — ритуальный обход священной горы и узнаем то, что паломники называют «пройти полный цикл жизни и смерти» и… пройдем при этом через Врата Смерти.

Спросив разрешения у ламы еще поработать с книгой Говин. — Да, я удалился в свою комнату и стал целенаправленно выискивать в тексте информацию о Вратах Смерти.

Зеркало Царя Смерти Ямы

Я листал страницу за страницей, бегло вглядываясь в предложения, и вдруг увидел английское слово «mirror» — зеркало. Слово это меня почему-то привлекло и я начал внимательно вчитываться в текст в этом месте книги, а через несколько минут поднял голову и возбужденно вслух воскликнул:

— Вот это да! Зеркало, каменное зеркало убивает людей! Сжатое время оценивает человека и решает — убить его или дать возможность продолжать жить по принципу, который паломники называют «заново родиться»!

Я, дорогой читатель, поясню свое восклицание, но вначале, пожалуйста, прочитайте то, что написал Говинда:

"… паломнику еще предстоит пройти через врата смерти, там он будет рожден заново. Взойдя на перевал Долмы, разделяющий северную и восточную долины вокруг Кайласа, паломник подходит к месту, откуда видно Зеркало Царя Смерти (Ямы) в котором отражаются все события его прошлого. Он ложится между двумя валунами, похожих, на четырехглазых пятнисто-рыжих собак, закрывает глаза и оказывается перед судом Ямы — судом собственной совести. Он вспоминает свои прежние поступки, тех, кто был ему дорог, кто умер раньше него, всех, на чью любовь он не смог или не успел ответить — и молится за их счастье, в какой бы форме им не предстояло родиться.

После такого примирения с прошлым и пройдя через врата смерти, паломник переходит порог новой жизни на заснеженном перевале милосердной матери Долмы. И вот у его ног озеро с изумрудной водой; его называют Озером Милости, а индуистское название — Гаурикунд. В нем паломник получает свое первое крещение как заново родившееся существо.

В восточной долине паломник видит скалу в форме топора. Это эмблема Царя Смерти, а скала называется «Топор Кармы». А теперь, дорогой читатель, позвольте объяснить смысл моего восклицания. Науке известны так называемые «зеркала времени», которые разработал гениальный русский ученый Николай Александрович Козырев. По Н. А. Козыреву время есть энергия, информационная (думающая!) энергия, которая может концентрироваться (сжатие времени) и распределяться (удлинение времени). Ученым были созданы особые вогнутые конструкции, которые могут сжимать время. Эти конструкции он назвал «зеркалами времени».