— С каких это пор, вы с Бруно стали лучшими подружками? — не без ревности произносит Рамазан, когда губы Кемаля оставляют важный след на моем плече.

— С тех пор, когда ты стал хозяином трёх элитных бойцовских клубов Флоренции. Легальных, прошу заметить.

Марко появляется из темноты, так как ему и положено, а за ним, цокая высокими каблуками, с высоко поднятой головой, идёт моя ледяная сестра.

Сейчас ее лёд не кажется таким холодным и отчуждённым, сейчас — это напоминает идеально высеченную черту несломленного характера. Мне есть чему у неё поучиться.

Пара занимает соседние стулья за барной стойкой и, на какое-то время, наступает оглушительная тишина. Перепалка взглядами длиться вечность: Сосредоточенный взгляд Марко оглядывает помещение, будто бы он здесь впервые, а Кемаль блуждает взглядом между Камиллой и Бруно.

Интересно, что у него внутри? Там наверное настоящая буря негодования и гашение собственного достоинства. Ему сейчас нужно простить ту, которую долгое время считал убийцей брата.

Мы с ним как два поврежденных огня: белый и красный несёмся вперёд, вот только неизвестно, кто несётся по встречной. Кто первый сгорит или разобьётся о препятствие?

Хочу думать, что появившись друг у друга на пути, мы станем единым целым.. .

Противных звук трения хлопчатобумажного полотенца о стеклянную поверхность, взрывает тишину и четыре пары глаз оборачиваются к Рамазану.

Я несказанно благодарна ему, за то что он здесь. Парень отлично разряжает напряженную атмосферу своей непосредственностью. Кто знает, может быть это четко выверенный план действий, который помогает сглаживать углы. Если это так, то я восторге от ума этого человека. А, возможно, эта непринужденная откровенность, особенность его характера. Впрочем, оба варианта меня устраивают.

— Что? — удивительно вскидывает брови, — Я просто маньяк чистоты.

— Ты и без этого на маньяка смахиваешь.

«Кто бы говорил» — чуть ли не вырывается у меня, но как же вовремя, мой муж сжимает мои плечи. Кемаль наверное почувствовал мое напряжение.

Он тоже знает, что Марко сделал с Ками?

А Рамазана, ни капли не смутил его комментарий. Парень всего лишь отставил стакан и принялся за следующий.

— Кстати, где твой верный спутник и мой любимый наставник, сеньор Баво?

— С некоторых пор, сеньор Баво, решил в своём именном поместье организовать детский сад. — Презрительно сообщает.

— Ещё скажи, что тебе это не нравится! — цокает Камилла. Обходит мужа и направляется к диванам. — Ты уже со среды ждёшь выходные, чтобы отвезти детей Аллегре. Особенно не знаешь как отделаться от Маркуса!

— Кемаль, давай уже решайте скорее свои проблемы, ты видишь она нервничает, — лениво кивает в сторону Камиллы рукой и поворачивается к Рамазану: — Мне долго ждать своей выпивки?

— А я должен твой мысли читать? — фыркает парень но всё-таки достают из под бара одну из трёх бутылок, которые ранее спрятал туда.

Медная жидкость обволакивает идеально чистые стенки стакана, а лёд, появившийся из неоткуда, делает этот напиток совершенным.

Чувствую как моим плечам стало зябко. Камаль бесшумно покинул меня и сел напротив Камиллы. Некоторое время они просто смотрели друг на друга, а потом мужчина дернулся в ее сторону и приглушено заговорил.

Я сгорала от того, насколько мне хотелось очутиться рядом и слушать все о чем они говорят. Но я осталась здесь. Это их война, я там лишняя. Я доверяю своему супругу.

Если уж Марко преспокойненько распивает алкоголь, то и мне нужно находиться здесь. Но все же..

— О чем они разговаривают? — наклоняюсь к Бруно. Тот не смотрит на меня, делает глоток.

— Решают накопившееся недопонимание. — Ровно произносит.

Оборачиваюсь назад, Камилла поменяла позу: теперь она точно так же поддалась вперёд как и Кемаль. Руки спрятаны в карманы брюк.

Между ними сквозит напряженная опасность. Оба сдерживаю себя из последних сил. Когда речь заходит о брата, Кемаль резко теряет все своё благородное терпение.

Наверное, так себя выдаёт открытая рана потери, которая с годами никак не может затянуться.

— Ты правда изнасиловал Камиллу?

Мой вопрос застаёт Марко врасплох. Мужчина давится выпивкой, но тут же берет эмоции под контроль.

Рамазан тоже был ошарашен подобным вопросом, но больше всего, его удивление исходило из-за того, что этот вопрос слетел с моих уст.

Он тоже знал? Все вокруг знали что происходит внутри моей семьей. Все, кроме меня.

— Напомни мне, Сандра, — гладит бровь, — когда это мы стали старыми приятелями, чтобы обсуждать подобные темы?

— Да не спала я с Рикардо! — взрывается Камилла привлекая всеобщее внимание. Подлетает со своего места: — Точнее спала, но это было намного позже, после того как Осман покончил с собой! Я понятия не имею, что себе нафантазировал твой брат, но я никогда в жизнь, никогда, слышишь меня, не даю ложных обещаний. Это не в моих принципах! Я не обещала ему ничего кроме дружбы, мне вообще было неприятно мужского общество в свете некоторых событий, — кидает короткий взгляд на Марко. — А с Рикардо я общалась, потому что он был единственной ниточкой связи с моим старшим брать и младшей сестрой! Через него я узнавала как у них дела. Позже, именно на этой почве мы и сблизились.

Она думала обо мне? Все это время интересовалась чем я живу? Не вычеркнула из своей жизни?

— Закончила? — Кемаль смотрел на неё из подо лба. — Сядь!

Всегда уравновешенная Камилла, сейчас выглядела крайне эмоционально. Ее лёд превратился в голубое пламя. Она горит, это видно невооружённым взглядом.

Честно говоря, я поражена что Марко до сих пор сидит смирно. Только скулы ходят от напряжения.

— Ого, и это ж какая она в постеле должна быть? Тигрица! — Рамазан с восхищением смотрит на мою сестру.

— Ты сейчас говоришь о моей женщине! — Рявкает Марко.

Кажется, сейчас начнётся буря.

— Да, о ней! Могу повторить если ты не расслышал.

— Следи за языком, щенок, иначе..

— Иначе, — наклоняется к нему упираясь локтями в столешницу. Между ними меньше полуметра. — Я не досчитаюсь одного из своих легальных клубов?

— Всех!

— Не впечатлил.

— Мы разобрались! — голос Кемаля как ушат холодной воды, вмиг остужает этих двух напыщенных гусей.

— Возникло недопонимание, — продолжает Камилла. Кладёт руку на плечо Марко и целует его в губы, произнося еле слышное «спасибо».

Подходит ко мне и заключает в объятьях:

— Он