– Ну, а если мы захватим пару пароходов с радио и подгоним их к выходам из Лусона и Тайваня, соответственно, и пусть при появлении рядом с ними «Гарибальди» они нам телеграфируют? А «Варяг» будет ждать в проливе Лусон, ровно посередине.

– Идея замечательная, Вениамин Васильевич, тем более что пароходы нам захватывать и так предстоит. Духом пиратства вы правильно прониклись. Но ширина пролива там миль триста, радио на купцах, даже если мы найдем пару с телеграфом (а это пассажирские, неприкосновенные для нас), дай бог, полсотни. Не услышим, один черт. Помнится, на некоем пароходе нам на первую эскадру из-под шпица обещали отправить несколько комплектов новейших приемников и передатчиков… Эх, знать бы, где он сейчас болтается. Все одно японцам достанется, а нам бы пригодился. Но, в общем, вариантов вижу два: или надо как-то выяснить, где они будут бункероваться, или набраться наглости и ловить прямо у Йокосуки.

– Ну и как выяснять будем? Попросим отца Михаила устроить молебен с просьбой ниспослать просветление?

– Да пожалуй, что никак, сам знаю. Можно было и не ерничать, пожалели бы раненого командира хоть раз в жизни по такому случаю… Как видно, придется нам, господа, все-таки прогуляться вокруг Японии к Йокосуке, как я и предполагал.

– Всеволод Федорович, это же логово! Главная база японского флота, побойтесь Бога! Их же обязательно встречать будут, уж коли «Варяг» в море. А нам в нашем состоянии боя ни с кем крупнее миноносцев не выдержать! Ведь в соответствии с информацией штаба эскадры, там по берегам залива Цуруга, на острове Осима и в районе Йокосуки под двести орудий уже напихано! И наблюление за морем должно быть соответствующее…

– Ну что же, значит, нашему «Варягу» придется утонуть. Причем срочно. Как продвигается ремонт минного катера? Когда он сможет пройти сотню миль своим ходом?

Со всех сторон на командира смотрели удивленные глаза офицеров, пауза подзатянулась. Секунд через пятнадцать старший офицер осторожно произнес:

– Всеволод Федорович, а вы себя хорошо сегодня чувствуете? А то, как утром встали, так сразу же и побежали по крейсеру… Это с вашей-то ногой. Может, вас сейчас наши эскулапы осмотрят, благо они оба тут? А собрание, оно, право дело, подождет пока…

– Да вполне изрядно я себя чувствую! Нога, она, конечно, дергает. Но это нормально при ранении с накладкой швов, и доктора меня еще утром почтили своим вниманием. А с чего это вдруг вы, голубчик, моим здоровьем озаботились?

– Ну, не знаю, собираетесь топить крейсер и НА КАТЕРЕ идти на абордаж вокруг Японии… По-моему, это уже слишком, не правда ли, господа? Зачем вообще было прорываться, топились бы прямо в Чемульпо!

Ответом ему стал гомерический хохот командира. Минуты через две, после безуспешных попыток хоть что-то сказать, вытирающий слезы Руднев наконец смог выговорить:

– А санитаров уже позвали со смирительной рубашкой? Ну, Вениамин Васильевич, спасибо, повеселили. Кто еще поверил, что я собираюсь на самом деле топить крейсер?

Неожиданно отозвался мичман Балк:

– Не знаю, как остальные господа офицеры, но я слышал, что слышал, а именно, «нашему «Варягу» придется утонуть». Что же еще это может означать?

– Да, пожалуй, я сам виноват, прошу прощения, господа. На самом деле «Варяг», конечно, никому я топить не позволю, но вот нашим злейшим друзьям из штаба Того надо бы поверить, что он затонул. Поэтому нам с вами придется гибель «Варяга» инсценировать. Заодно неплохо бы позаботиться о раненых. Господа эскулапы, к завтрашнему вечеру подготовьте к транспортировке всех тяжелораненых, которых нужно и можно свезти на берег. Вениамин Васильевич, как только закончим заделку пробоин, сейчас же начинайте латать катер. Срок у вас тот же, что и у лекарей – до завтрашнего вечера. Как начнет смеркаться, загрузим в катер всех раненых, что поместятся. Причем всем, кому можно, лучше сделать уколы морфия, чтобы не растрясти, ну и пусть они лучше спят в момент погрузки.

Господа Банщиков и Храбростин, кому-то из вас придется сопровождать раненых и заодно покомандовать катером, пока он не дойдет до Шанхая, мы как раз за двое суток миль на сто к нему подойдем. Или до первого же встречного парохода. Кому – решайте сами. Не знаю, кому будет проще – тому, кто останется на крейсере, или тому, кто на катере пойдет. Возьмите из машины пару кочегаров и меха, попросите неболтливых, курс вам штурмана нарисуют. Больше людей вам дать не могу и опять же, места на катере лишнего не будет. Главная для вас задача – не только довезти раненых до госпиталя, но и рассказать как можно большему числу корреспондентов, что «Варяг» УТОНУЛ. От полученных при прорыве повреждений. Слава японским артиллеристам и их страшным фугасным снарядам. Мы вам в подтверждение отдадим журнал, флаг и половину корабельной кассы, она вам тоже пригодится больше, чем нам, корсарам…

Так, вижу в глазах народных непонимание и негодование, давайте по старой морской традиции начнем с младших по званию. Милый граф, что вы имеете сказать против?

Мичман Алексей Нирод, весь в йодовых крапинках на местах вчерашних ссадин, вскочив с места, взволновано заговорил, причем после боя его «Р» стало походить на «Г» еще больше:

– Как можно инсцениговать гибель кгейсега? Ведь в России на него надеются в штабе, мы спутаем все карты под шпицем! А наши родные? Им, думаете, приятно будет узнать, что мы погибли? Вы о семьях команды подумали? У меня невеста в Питере осталась… Потом, никогда не слышал о том, чтобы в истории войн какой-либо корабль прикидывался мертвым. Низко это, как… Как…

– Ну, договаривайте, договаривайте, Алексей Михайлович. Как «подвод мины под киль вражеского корабля на катере под флагом переговоров»? Не стесняйтесь, господа, для того и собрались, чтобы обменяться мнениями. Кто еще из мичманов желает высказаться? Эйлер, осколком благословленный? Пожалуйста, всегда рады услышать мнение лица, столь трепетно оберегаемого Всевышним.

– Господа, не дело это – флаг наш на катер передавать. И, главное, я не вижу никакой тактической выгоды от этой затеи – от Шанхая до Йокосуки, а мы, я так понял, туда нацелились, нас не один десяток пароходов увидит. Все одно слух пойдет, что «Варяг» жив. Зачем?

– Так, кто еще из мичманов что хочет сказать, или перейдем к лейтенантам? Мичман Балк? Василий Александрович, каковы ваши соображения?

– Господа, если разрешите… У меня, помнится, дядя… Не все в семье морскими офицерами были, воевал в Чечне против Шамиля. И однажды его разведывательный отряд в горах зажали так, что всем уйти было ну никак не возможно, а донести, в каком именно ауле скрывались главные силы горцев и куда они направляются, было необходимо, причем срочно…

В голове Руднева пронесся рой мыслей, с общим лейтмотивом: «Идиот! Какая война в Чечне?! Прокололся, теперь его придется списывать на берег как психа! Ну что бы тебе не помолчать, крыса сухопутная, со своей Чечней, а? Еще сейчас старпома назови брателлой, как меня вчера и все, попалил…» Он судорожно начал оглядываться по сторонам, но, к его удивлению, офицеры внимательно слушали Балка, не проявляя никаких признаков удивления или непонимания.