Розмари и Виллару, чтобы вставали в круг, отдав пацану кристалл пути. Затем сам встал в круг, максимально дружелюбно улыбаясь стражникам. Виллар проговорил название города, вокруг начали кружиться золотистые искорки, раздалось знакомое гудение и тут со стороны Карфагена раздался гулкий звон.

— Тревогу бьют… — озадаченно почесал подбородок старший. Посмотрел на меня и рявкнул: — А ну, стой!

— Да щас. — Я еще раз улыбнулся командиру отряда и применил свой новый навык. Не ожидавший такого свинства командир охнул и отлетел назад метра на три.

Нанесено 21 урона. Нанесен перелом ребра

А вот за это прости, друг, я не хотел. В следующее мгновение кто-то дернул меня за пупок и мы провалились в портал. Несколько секунд падения в темноте и мы вывалились на небольшой площади, прямо в небольшую грязную лужу, скопившуюся на земле после недавнего дождя. Как-то несолидно для Рима, одного из величайших городов древности, кичащегося своей культурой, развитием и превосходством над остальными народами.

Бегло оглянувшись вокруг, я очень спокойным голосом спросил:

— Виллар, маленький гаденыш, ты куда нас отправил?!

Одноэтажные деревянные дома острыми крышами, грязные, ничем не мощеные земляные улицы, визги свиней и гогот гусей мягко намекали, что мы не в Риме.

— В Бибракту. Ты же обещал Ямиле, что доставишь ее к отцу. Я посчитал, что стоит доставить ему хотя бы весть о том, что его дочь мертва.

Иногда меня ставят в тупик тараканы, проживающие в его башке.

— И как ты себе это представляешь? «Здрасьте, я тут насчет вашей дочери, захваченной массилийцами в плен несколько лет назад. Так вот, она умерла. Ну мы пойдем?» Ты хоть понимаешь, что нас после этого на кол посадят?

Виллар привычным жестом пожал плечами, чем едва не довел меня до белого каления.

— Так, давай сюда кристалл.

— А больше нет.

Кажется, на моей заднице сейчас можно было воду вскипятить — так там полыхало. Не поверив, я заглянул в его инвентарь. Действительно, кристаллов больше нет.

Неслышно подошла Розмари:

— Не печалься, Мирный. Фрейя во мне говорит, что мы на верном пути. У кельтов другое отношение к смерти. Я уверена, вождь с благодарностью воспримет историю о том, что его дочь приняла смерть свободным человеком, в битве. А римляне… К ним мы всегда успеем. Этот народ погряз в своем тщеславии. Только богам известно, что ждало бы нас по прибытии туда.

Да чтоб вас всех ежики щекотали! Неужели никто не понимает, насколько важно выследить и добить Нагибатора? Ведь он сейчас, я уверен, записал меня в персональные враги за первым номером. Впрочем, как и я его.

Я мог сколько угодно предаваться ярости, но реальности это не меняло. Кристалла пути нет, а значит, его нужно раздобыть. Маленький нюанс — денег у нас нет ни сестерция. Все, что было нажито непосильным трудом — перекочевало в карманы карфагенян, чтоб им провалиться. Где тут квесты раздают?

Бибракта не шла ни в какое сравнение не то что с Карфагеном, а даже с Массалией. Дыра дырой. Камень пути никем не охранялся, поэтому мы оказались предоставлены сами себе. Основываясь на жизненном опыте, следовало первым делом навестить местный рынок. Однако этим планам не суждено было сбыться. Местные не отличались дружелюбием и на мой вопрос, как пройти на рынок, хмурились и спешили побыстрее скрыться в своих лачугах. А какая-то добрая душа не преминула доложить, что в город заявились странные германцы, так что уже через десять минут я стоял перед сурового вида мечниками, ловившими каждое мое движение.

— Что вам нужно, маркоманны? У эдуев с вашим народом мир, поэтому отвечайте как есть — зачем прибыли? — вперед выступил рыжеусый воин в добротной кольчуге.

Я не видел смысла ничего скрывать, поэтому ответил как есть:

— Нам нужно добраться до Немесса, чтобы увидеть вождя Риногорикса. — признаюсь честно, вспомнить имя отца Ямилы удалось с большим трудом. — У меня есть новости касаемо его дочери.

— Ямилы? — воин показал удивительную осведомленность. — Ищи другого дурака, германец. Дочь вождя прозябает в плену у греков, это всем известно.

В первую секунду я потерялся, но потом слова полились сами собой:

— Ты сомневаешься в моих словах, воин? Я освободил ее из греческого плена, вернув свободу, и теперь хочу поведать об этом ее отцу, вождю арвернов. Неужели ты хочешь не позволить ему узнать правду о судьбе его любимой дочери и оставить в горестном неведении до конца своих дней?

Я бы ни в жизнь не пошатнул уверенности этого воина, если бы не умение «Отмеченный Вотаном». Прибавка к дипломатии сделала кельтского воина намного более сговорчивым:

— Я провожу тебя, воин, до шатра нашего вождя Партемикса. Риногорикс как раз гостит у него. Там решат, примут тебя или нет.

Вот это другой разговор. Кельт повел нас тесными грязными улочками, то и дело перешагивая через лужи нечистот. Я больше смотрел, чтобы не вляпаться в кучу дерьма, чем по сторонам, но все равно успел заметить, что Бибракта ничем выдающимся не блистала. Поэтому двухэтажный добротный дом, к которому мы пришли, выглядел на фоне всего остального едва ли не вершиной зодчего искусства.

Вход в чертог охраняли настоящие богатыри. Высоченные, мощные, каждый 25 уровня. Воин, что привел нас сюда, подошел к одному из них, что-то зашептал на ухо. Стражник выслушал со стоическим спокойствием, оценивающе посмотрел на нас, затем кивнул и скрылся за тяжелой дубовой дверью.

Однако вскоре вернулся и поманил меня к себе. Когда мы подошли ближе, один из стражников положил мне руку на груди и сказал:

— Только воин.

Я решил не вдаваться в тонкости кельтских обычаев и нырнул внутрь. Розмари и Виллар остались снаружи.

Пройдя внутрь, я оказался внутри огромного зала. Деревянные стены были увешаны разнообразным оружием и головами животных. Никогда не понимал этой страсти — украшать собственное жилье чучелами мертвых зверей. Озвучивать это мнение я, конечно, не стал. В чужой монастырь со своим уставом не ходят.

В дальнем конце зала находился постамент с пустым троном, а перед ним длинный стол, человек на двадцать. Во главе стола восседал статный мужик лет сорока с небольшим, в богато украшенном платье, клечатых штанах, с копной начавших седеть русых вьющихся волос до плеч. Мужчина с интересом наблюдал за моим приближением. Судя по всему, это вождь эдуев, Партемикс.

По правую руку от вождя сидел второй человек, неуловимо похожий на Партемикса. Не внешне — второй был, судя по всему, ниже и крепче, с более темными волосами и широко расставленными карими глазами. А какой-то общей аурой властности. Человек держался