– Вот и я думаю, с чего?

Секретарша у него – женщина не первой молодости, но фору даст многим юным красоткам. Никита мог бы замутить с Ингой Сергеевной, но не стал опускаться до этого.

Удивительное дело, Лариса это знала. Откуда? Когда она успела просунуть щупальца в приемную генерального директора?

– Не контролирую я никого, – заявила Лариса.

– А меня?

– Тебя – стараюсь.

– А отца? Нотариус был?

– Был.

– Завещание?..

– Я так поняла, что да.

– В чью пользу?

– Я откуда знаю? – Лариса невольно отвела взгляд в сторону.

– Только ты и можешь знать. Отец лишь с тобой секретничает.

– Он сказал, что Тамара ничего не получит, если от Данилы и Матвея не откажется. Если сделает это, то ей достанутся два миллиона.

– А говоришь, что ничего не знаешь.

– Знаю. Но я еще только готовила почву для разговора. Ты понимаешь, что нам придется усыновить Данилу и Матвея. В этом случае мы получим все.

– А как же Тамара?

– А Тамара Трофима убила. Думаешь, отец этого не понимает? Он только говорит, что Трофим в Минеральных Водах. Хочет в это верить, но все знает. Потому и Тамару никогда не простит. Даже если ее вдруг оправдают.

– Суд скоро.

– Не хочу о ней говорить! – отрезала Лариса.

– И не надо.

Никиту и самого тяготила эта тема. Трофима убили, преступник установлен и будет осужден. Трофим отомщен, и точка. С этой мыслью легче переживать боль утраты.

Но вдруг Тамара невиновна? Вроде бы она говорила, что ее подставили. Даже Марьяна усомнилась в причастности жены к смерти мужа. Хотя, казалось бы, ей какое дело до Тамары? А ведь Трофим не собирался жениться на своей любовнице. Во всяком случае, Никите он ничего об этом не говорил.

– На ужин собираемся? – спросила Лариса.

– Да, сейчас, – сказал он.

Его жизнь вступила в новую фазу. Он должен был думать, как расстаться с Ларисой и сойтись с Марьяной. Но идти на разрыв еще рано. Пусть пока все продолжается в прежнем ритме.

За столом Никита загрустил. Лариса не просто его жена. У нее на руках трое своих детей и двое приемных. Как быть с ними? Но что-то придется делать.

Марьяне было плохо. Похмелье у нее. И от Никиты, и от спиртного.

Она боялась Никиты, ее пугало его высокоградусное мужское обаяние. Ни в чьих объятиях она не таяла как воск. Только он мог зажечь ее, раскалить страсть до белого каления. Или до белой горячки.

Именно это вчера и произошло. Марьяна вспыхнула как спичка, дальше все было как в горячечном бреду. Она повела себя как последняя шлюха. Но это почему-то не сильно огорчало ее. Чувство вины и раскаяние никуда не делись, но где-то в глубинах теплилось желание все повторить. Ей хотелось бежать и от этого чувства, и от самого Никиты.

– Может, все-таки расскажешь, что вчера произошло? – спросил Игнат.

Марьяна еще не успела подняться, а он уже требовал ответа. Она сидела на кровати с растрепанной головой, Игнат стоял, возвышаясь над ней.

Марьяна должна была его послать, прийти в норму, обрести уверенность в себе, а потом уже ответить на все вопросы. Но о чем вообще можно было говорить теперь, когда она изменила ему, своему мужу?

– Произошло, – сказала Марьяна, приложив пальцы к вискам.

– Где твоя машина?

– В ремонте.

– Никита зацепил?

– Да.

– Он приходил к тебе вчера. С цветами!

– Мы с тобой разводимся, так что не надо.

– Еще не развелись.

– Жаль. – Марьяна опустила голову и вздохнула.

– Что тебе жаль?

– Надо было сначала развестись, а потом…

– Что – потом?

– Ты зачем приехал? – вопросом на вопрос ответила Марьяна.

– Тебя забрать.

– А смысл? Я же сказала, что между нами все кончено.

– Нет! Я не хочу тебя терять! Мы будем вместе! – решительно заявил Игнат.

– Я уехала от тебя навсегда. Ты должен был это понять.

– Сейчас ты приведешь себя в порядок, и мы отправимся в Горанск!

– Я имею право на возражение?

– Нет!

– Знаешь, а мне почему-то не хочется возражать, – сказала Марьяна, выслушав собственные мысли.

Она знала, что нет у нее будущего с Никитой. У него семья, дети. Много. Они не могли быть вместе. Марьяна не хотела быть его любовницей. Самый лучший вариант – вернуться в прошлую жизнь, где она чувствовала себя комфортно без него. Думала о нем, но не страдала.

– Вот и не нужно.

– Мы вернемся в нашу квартиру, начнем совместный бизнес, будем жить-поживать. – Марьяна кивнула, соглашаясь со своими милыми, приземленными желаниями. – А как же Агата?

– Это моя забота.

– Ты мужчина, человек слова. Да, ты должен ее содержать.

– Мы с тобой всегда понимали друг друга.

– Ты не вернешься к Агате?

– Я даю тебе слово.

– Значит, все решено. Мы возвращаемся в наше милое прошлое.

– Решено!

– Я согласна. – Марьяна вздохнула.

– Вот и хорошо.

– Но не могу с тобой поехать, хотя и хочу этого.

– Почему?

– Я тебе изменила.

– Ты?! Мне?! – Игнат вытянулся в лице. – С Никитой?!

– С ним. – Сначала Марьяна опустила глаза, а потом и голову. – С Ведерниковым у меня ничего не было, а с Никитой… теперь уже было. Ты должен знать.

– Ты меня обманываешь! – Игнат не хотел ей верить.

– Нет. Сначала он ударил мою машину, а потом я как последняя… В его авто.

– Зачем ты это говоришь? – выкрикнул Игнат и от переизбытка чувств шлепнул себя ладонями по бедрам.

– Ты должен знать, что у меня к Никите особое отношение. – Марьяна говорила, не смея поднять глаза на мужа. – Я ничего не могу с собой поделать, когда он рядом…

– Замолчи! – потребовал он.

– Молчу.

Игнат хотел что-то сказать, но передумал, замахал руками и выскочил из комнаты. А Марьяна как сидела, так и рухнула боком на кровать.

Еще вчера нужно было во всем признаться Игнату. Но она была пьяна, а сегодня выложила все на относительно трезвую голову, сознательно. Можно сказать, покаялась. Потому что нельзя возвращаться в рай с грехами на душе. Марьяна все сказала. Теперь Игнат должен принять решение. Если он готов простить ее, то пусть забирает с собой. Она поедет. Если нет, то так тому и быть.