касается до дефектов и пробелов, я тоже их принимаю с благодарностью и оплачу их.

— Как? — спросил я. — Как вы будете платить за пробелы и дефекты?

— Я принимаю их без возражений, — величественно сказал он, — и ухожу от вас прочь, чтобы заняться своими делами и делами своего народа.

И старый джентльмен удалился, не добавив ни единого слова.

К чему я про все это? Я неплохо заработал на том мире. И даже если бы пришлось кое-что подправить, я не стал бы шуметь. Дело есть дело. Вы заключаете контракт, чтобы получить прибыль. И вам невыгодно слишком много переделывать задним числом.

Но я хотел бы сделать вывод из всей этой истории, а вы, мальчики, слушайте внимательно. У науки полным-полно законов — это я их изобрел. Почему я их изобрел? Потому что физические законы помогают умному механику так же, как юридические законы помогают адвокату. Правила, доктрины, аксиомы, законы и принципы науки служат для того, чтобы помогать, а не мешать вам. Они должны оправдывать наши действия. Большей частью они более или менее справедливы, и это помогает.

Но помните всегда: законы помогают объясняться с заказчиками после того, как работа выполнена, а не перед этим. У вас есть проект, и вы его исполняете, как вам выгоднее, а затем подгоняете факты к итогам, а не наоборот.

Не забывайте, что науки созданы, как словесный барьер против людей, задающих вопросы. Но они не должны быть использованы против вас. Наша работа необъяснима. Мы просто делаем ее — иногда выходит хорошо, а иногда плохо.

И никогда не старайтесь объяснить, почему не получилось. Не спрашивайте и не воображайте, что объяснение существует. Дошло?

Оба помощника поспешно кивнули. У них были просветленные лица, как у обращенных в новую веру. Кармоди готов был держать пари, что эти молодые люди запомнили каждое слово Модсли и уже превращают эти слова в закон.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Глава 13

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Закончив рассказ, Модсли долго молчал, мрачно хмурился, видимо, его донимали грустные мысли. Затем он поднялся и сказал:

— Кармоди, лицо моего ранга всегда осаждают разного рода просители. Каждый год я вношу взносы в Кислородный Фонд для Нуждающихся Углеродиков. Я плачу также в Проект Межзвездной Перестройки, в Космическую Зону Отдыха и в программу «Спасите молодежь!». Этого достаточно, по-моему, к тому же все это учитывается при выплате налогов.

— Ладно, — огрызнулся Кармоди, ощутив внезапный укол самолюбия, — я не нуждаюсь в вашем милосердии.

— Не прерывайте меня! — строго сказал Модсли. — Да, этих даров достаточно для удовлетворения моей потребности оказывать помощь. Кроме того, я не люблю иметь дело с различными просьбами. Они запутаны, нестандартны и очень хлопотливы.

— Понимаю, — согласился Кармоди. — Ну, так я пойду, пожалуй, — добавил он, хотя и не имел ни малейшего понятия, куда он пойдет и что будет делать.

— Я просил не прерывать меня, — повторил Модсли. — Да, я не люблю персональных просьб, как я говорил уже, но на этот раз я намерен сделать исключение и помогу вам вернуться на вашу планету.

— Почему именно для меня исключение? — удивился Кармоди.

— Прихоть! — пожал плечами Модсли. — Этакая фантазия с примесью альтруизма. Итак, Кармоди…

— Да-да, слушаю.

— Итак, если вы попадете домой, что сомнительно, даже и при моей помощи, я попросил бы вас передать некое послание.

— Обязательно! А кому?

— Ну, само собой разумеется, этому бородатому старику, которому я построил вашу планету. Полагаю, он еще там.

— Не знаю, — сказал Кармоди. — По этому поводу у нас много спорят. Некоторые говорят, что он есть, другие считают, что он умер давно (хотя я полагаю, что это надо понимать метафорически), третьи же утверждают, что его и не было никогда.

— Он еще там, — убежденно сказал Модсли. — Не такая фигура, чтобы убить его ломом. Но отлучиться он мог, это на него похоже. Он личность с настроениями. Начинен всякой высокой моралью и ждет, чтобы его народ жил по этой морали. Конечно, он раздражителен, может и исчезнуть из виду, если дела идут не так. Но бывает и деликатен, знает же, что люди не любят никаких излишеств: чересчур много ростбифа, чересчур много женской любви или Бога. Так что он ушел не простившись и вернется, когда у людей снова появится аппетит, интерес к нему, я имею в виду.

— Похоже, что вы хорошо его понимаете, — заметил Кармоди.

— Да, у меня было время подумать.

— Но позвольте сказать вам, — возразил Кармоди, — что ваша точка зрения не совпадает с нашим представлением. Мысль о том, что Бог может быть сговорчив или обидчив…

— Он должен быть таким, — прервал Модсли. — Он в высшей степени эмоциональное существо. Такой же, как вы и как другие люди, ваши товарищи.

Кармоди кивнул.

— Да, вы именно такие. Ведь он же решил создать вас по своему образу и подобию. Так и сделал, очевидно. Я сразу заметил у вас семейное сходство. В каждом из вас есть немножко от Бога, хотя вы и не должны зазнаваться по этому поводу.

— Но у меня никогда не было контактов с Богом, — усомнился Кармоди. — Я даже не представляю, как передать ему ваше послание.

— Ну, это просто, — сказал Модсли с оттенком раздражения. — Когда попадете домой, вы просто должны произнести его громко и отчетливо.

— И вы думаете, он услышит?

— Он не может не слышать. Это его планета, как вы знаете, и он проявляет большой интерес ко всем своим жильцам.

— Хорошо, я так и сделаю, — пообещал Кармоди. — И что же вы хотите передать ему?

— Ну, не слишком много, — вдруг замялся Модсли. — Ну, что он достойный старый джентльмен, и мне немного стыдно за ту планету, что я ему подсунул. Вредного в ней нет ничего, она пригодна для жизни, но этот старикан, он — джентльмен в высшей степени, здесь не может быть никаких преувеличений.

Так что я как бы не против обновить вашу планету, всю целиком, и совершенно бесплатно, это не будет стоить ему ни цента. Если он пойдет на это, я могу превратить вашу планету в настоящий рай, хоть сейчас на выставку. Ведь я же на самом деле чертовски хороший инженер; не надо так уж осуждать меня за всякую муру, которую я навертел, чтобы заработать доллар-другой.

— Я расскажу ему, — пообещал Кармоди. — Но если по-честному, не думаю, что он примет ваше предложение.

— А разве я думаю? — мрачно отозвался Модсли. — Он упрямый старик и не хочет никаких одолжений. Но я хочу сделать еще одно предложение со