Попутный комментарий. Конкретно в этом аспекте правительство СССР учитывало специфический опыт наложения репарации и контрибуции на Германию по итогам еще Первой мировой войны. Тогда график выплат был составлен так, что Германия завершила бы все выплаты к 1969 году. Мог ли СССР ждать столько времени, особенно если учесть, что на репарации претендовал не только Советский Союз, но и Ряд других государств?! Не думаю, что у нормального людей могут возникнуть проблемы с ответом на такой вопрос.

Так вот, не было такой проблемы и у Советского правительства. Ждать годами, пока немцы что-то сделают, ни СССР в целом, ни советский народ не могли. Особенно если учесть два специфических аспекта проблемы. Для того чтобы немцы смогли выплатить репарации в пользу СССР, надо было оставить им все заводы, на которых они должны были бы работать и выплачивать Советскому Союзу долг. Однако это в корне противоречило межгосударственным договоренностям основных участников антигитлеровской коалиции о полной денацификации Германии, осью которой должна была стать денацификация германской промышленности, особенно тяжелой, являвшейся фундаментом военно-промышленного комплекса Третьего рейха. Не говоря уже о проблеме рынков сбыта германской продукции. К тому же по каналам разведки было известно, что англичане и американцы отнюдь не намерены способствовать послевоенному восстановлению СССР за счет германских репараций и будут всячески препятствовать этому. Прежде всего потому, что значительная доля германской промышленности принадлежала американским и (в меньшей степени) британским компаниям. Кроме того, основные германские заводы находились в западной части Германии, не говоря уже о том, что туда же, на запад страны, нацисты эвакуировали и заводы из Восточной Германии. Капитаны германской индустрии еще в начале 1944 года с помощью собственных разведывательных служб[133] знали, что США и Великобритании отводятся для оккупации западные регионы Германии. Потому туда и эвакуировали свои заводы.

С другой стороны, что составляет суть второго варианта, в советском правительстве прекрасно понимали, что часть оборудования заводов Германии к концу войны действительно и физически, и морально устареет. А за немецкие деньги (репарации) можно купить в США или у других государств самое современное и эффективное оборудование. Но опять-таки вставал вопрос. Насколько быстро германская индустрия оправится после войны, как быстро найдет рынки сбыта своей продукции, чтобы выплачивать Советскому Союзу репарации? И здесь снова вставал вопрос о политике западных держав в этой области.

Как бы сам собой напрашивался, казалось бы, приемлемый вариант. Несмотря на то, что большая часть Германии будет оккупирована союзниками, тем не менее в итоговых документах можно будет зафиксировать требования советской стороны, так как союзники еще нуждаются в СССР в связи с необходимостью разгрома Японии. Но как только Япония будет разгромлена, у союзников появится искус отказаться от своих, даже письменных, обязательств, и Советский Союз никаких денег с Германии не получит.

Поставить же вопрос о наложении всей массы необходимых репараций и контрибуций на советскую зону оккупации Германии политически было опасно, ибо таким образом можно было лишь озлобить местное население, чего, естественно, СССР не намеревался делать.

В итоге выкристаллизовывался единственно верный ответ на все вопросы и размышления на эту тему. Заводы, которые захватили советские войска, — единственная реальность. Проще говоря, лучше синица в руке, чем журавель в небе. Монолитную твердость и убежденность в правоте такого вывода придавало следующее соображение. Практически сразу же после окончания войны с Германией правительство СССР обязано будет — по экономическим соображениям — произвести массовую демобилизацию вооруженных сил. А это миллионы трудоспособных мужиков. Естественно, встанет вопрос, а где им работать. Ведь допустить столь характерной для любого послевоенного периода массовой безработицы советское руководство не могло. Если даже и полагать, что денежные репарации с Германии удастся получить быстро и на эти средства заказать, предположим, в той же Америке новейшие заводы, то ведь пройдет немало времени. Пока там их спроектируют, изготовят, поставят в СССР, смонтируют на советской территории, пока, наконец, советские рабочие и инженеры освоят новейшее оборудование, то, опять-таки, пройдет огромное количество времени. А чем людей занять, на что они должны жить?

А вот если вывезти в СССР немецкое оборудование, то плюсов значительно больше. Прежде всего, это уже готовое оборудование. Технология производства на таком оборудовании уже отработана. Среди немецких военнопленных можно найти необходимых специалистов для быстрого обучения нашего инженерно-технического персонала и рабочих. Следовательно, можно избежать с социально-политической точки зрения очень опасной массовой, многомиллионной безработицы.

Подобные соображения подкреплялись еще и такими аргументами. Советское правительство без преувеличения абсолютно ясно понимало, что проблема морально устаревшего оборудования действительно существует. Однако смотря для чего, для какого производства? Если планировать выпуск на таком оборудовании деталей для каких-либо ультрасовременных промышленных систем или для суперсовременной военной техники — конечно же, такое оборудование едва ли подойдет. Однако в СССР не хватало буквально всего — не было ни гаек, ни гвоздей, ни болтов, не говоря уже о чем-либо более существенном. Для таких целей вывозимое оборудование прекрасно подходило. Не говоря уже о задачах восстановления народного хозяйства. Ведь фашисты разрушили 31 850 промышленных предприятий!

Короче говоря, размышления советского правительства и лично Сталина постепенно сконцентрировались в следующем резюме. Наиболее целесообразный вариант — вывезти оборудование германских заводов, находящихся в советской зоне оккупации.

Даже невзирая на то, что для строительства этих заводов и фундаментов для вывезенного оборудования потребуется много труда. Потому как в основном это не очень квалифицированный труд. И для решения этого вопроса наиболее целесообразно использовать немецких военнопленных. Прежде всего, на строительных работах. Ибо досрочно отпускать их обратно в Германию ради призрачной выплаты контрибуции и репараций было нецелесообразно. Да к тому же они должны были понести серьезное наказание за свой разбой на советской территории. Кстати говоря, аналогичный подход был и в отношении предателей и изменников Родины, служивших в немецкой армии либо в карательных органах на оккупированной территории.

Вот так тогда и поступили. И это был действительно единственный вариант выхода из тяжелейшего экономического положения, в котором оказался СССР в результате войны. Ведь разрушена была практически вся европейская часть Союза. И тот факт, что в кратчайшие сроки СССР восстановил свой экономический потенциал и на всех парах рванул вперед, и есть суть свидетельства правильности выбора. Один яркий пример. Наивысшее достижение в развитии экономики довоенного СССР — это введение в строй нового предприятия каждые 7 часов. Это по итогам незавершенной из-за начавшейся войны третьей пятилетки. В первой же послевоенной пятилетке новое предприятие входило в строй каждые 6 часов! То есть в сутки входили в строй четыре предприятия! Никогда в истории ни одна страна не знала таких темпов экономического восстановления и строительства!