Но я забыл предупредить остальных бойцов, что противник в таком состоянии небоеспособен.

Первых немцев, которые полезли из окон, просто застрелили. Пришлось накричать, и народ временно успокоился. Результатом таких действий стали три пленных эсесовца и долгожданный гауптман Маркус Фольтке. Этот гад тоже жизнь любил и под русские пули не желал лезть.

Ничего, эти гаврики, связанные, остались ждать нашего справедливого суда.

В это время подошли остальные бойцы, которые прочесывали село, и нашли в амбаре человек двадцать военнопленных. Многие были со следами пыток и издевательств. СС, в общем, как всегда отличились.

Меня трудно напугать, и для себя я ничего нового не увидел. После татарских погромов в Крыму такие вещи уже не сильно шокировали. Но все равно, с солдатами так поступать нельзя. Оказалось, немцы тут замучили и расстреляли человек тридцать. Раненых практически всегда добивали.

Что ж, они сами решили свою судьбу. Стоящие рядом бойцы молча смотрели на меня и ждали команды. Какой именно, все понимали. Но в этом задача командира, чтоб все, даже расправа, проходило под строгим контролем.

— Вяткин.

— Я, товарищ капитан.

— Немцев раздеть, найти форму и камуфляжные костюмы, не испачканные кровью, минимум на шестерых-семерых человек, относительно целые, застирать, оружие и боеприпасы собрать и раздать военнопленным. Лишнее подготовить для длительного хранения в лесу. Партизаны здесь рано или поздно появятся, и им понадобится оружие. Раненых немцев добить. Кроме тех, кого связали, в селе не должно остаться ни одного живого немца. Известить сельчан, что немцы за такой разгром могут сжечь все село. Пусть готовятся уйти в лес.

Солдаты молча слушали. Среди освобожденных пленных оказалась пара командиров. Подозвав обоих, дал команду разделить команду на два отделения провести смотр, обуться и вооружиться за счет уничтоженных немцев, подготовится к движению. Для раненых изготовить носилки.

А я, наблюдая, как засидевшийся под замком народ деловито и с радостью стал вооружаться, пока решил пообщаться с захваченными «зверьками».

Фольтке уже немного прокашлялся и проплакался и в первом приближении был готов к общению.

Оттащили его в сторону и для разогрева дали пару оплеух. Тот сквозь слезы смотрел на окруживших его людей в незнакомом камуфляже.

— Имя, фамилии, звание.

Тот, конечно, не ответил. Если и ответил, то это печатать в книжках нежелательно. Ну и ладно, сейчас парочку новшеств. Рядом стоял высокий боец, с кровавой повязкой на лице, который упорно не хотел отходить и с интересом смотрел, как мы будем допрашивать. Когда я на него вопросительно глянул, тот злобно ухмыльнулся и спросил:

— Товарищ командир, боец Смилевич, разрешите обратиться?

— Обращайтесь.

— Это вы капитан Зимин, которого немцы так искали?

— Да.

— Это хорошо, не зря, значит, за вас нас мучили, раз вы их так. Боятся они вас. А вы целую роту эсесовцев положили.

— Я вас понял, товарищ боец, что вы хотите?

Он молча снял повязку и показал рваную рану, в которой были видна кость.

— Я хочу помочь. Уж очень эта сволочь старалась.

Тут я увидел действительно испуганный взгляд немца.

— Найди мне плоскогубцы, кусок провода и подрывную машинку или полевой телефон, а точнее вызывной генератор от него.

Тот не совсем понял для чего, но то, что для хорошей гадости, догадался. Когда он убежал, я подозвал Воропаева и приказал пойти к освобожденным военнопленным и порасспросить про этого молодца, вдруг очередной «оборотень в погонах».

Мы пока разогревали немца при помощи дружеских оплеух и ласкового массажа берцами по ребрам и ногам.

Тут показался новый знакомый, который притащил то, что я просил.

Немец на разговор не шел, все еще играл в арийца.

— Привяжите его, зафиксируете голову и разожмите зубы. Смилевич, ты, кажется, хотел посчитаться, вырви этому глупому варвару пару зубов, плоскогубцы ты притащил.

Хруст и визг показал, что на войне такая вещь, как милосердие, очень редкое явление.

— Ну что, Маркус, поговорим, пока есть чем говорить? — Выждав положенную паузу, продолжил: — Ну что ж, не хочешь — как хочешь.

В двух словах объяснив Смилевичу, как не по назначению, но тоже весьма эффективно использовать вызывной генератор полевого телефона, я отошел в сторону, позволив действовать известному принципу: «Относись к людям так, как хотел бы, чтоб они относились к тебе». Взрыв мычания и дерганье немца подтвердили, что даже законченному садисту иногда нужно задуматься о том, что он может когда-нибудь поменяться местами со своими жертвами.

Остальные эсесовцы видели наше новшество, и их такая перспектива тоже не прельщала. В это время еще бойцы их раздели, так как на них оказалась самая целая форма.

Хватило всего два сеанса стоматологической терапии, чтобы немец, понял, что война — это не только фотографирование на фоне развалин русских городов.

Вот теперь пообщаемся.

— Повторяю вопрос: имя, фамилия, звание.

— Гауптман Маркус Фольтке.

— Хорошо. И стоило играть в истинного арийца и тратить наше время и свои зубы. В каком подразделении служите и задача, которую здесь выполняете.

В общем, запел этот соловушка знатно, и то, что он рассказывал, мне нравилось все меньше и меньше.

Моим вопросом заинтересовался лично начальник Абвера-1, полковник Ганс Пикенброк. Применение нового устройства постановки помех, работающего по избирательному принципу, сразу заинтересовало немцев. В район Могилева была переброшена специальная группа, состоявшая из оперативников и технических специалистов, которые старались найти дополнительную информацию и способы противодействия. Мне в руки попался один из сотрудников подотдела 1-I, который занимался техническими средствами разведки. После того как стало известно, что сотрудник НКВД, отвечавший за применение устройства, остался в Могилеве и очень виртуозно сумел вырваться из города, они получили указание проводить поиски не только меня одного, а всего моего окружения. Они логично предположили, что, судя по тактике действий, я лишь командир группы силового прикрытия, а специалисты должны быть где-то рядом со мной.

Вполне правильные мысли. Но то, что на усиление поисков с фронта сняли батальон СС и привлекли части полевой тайной полиции в регионе, очень насторожило. Надо по-быстрому линять отсюда.

Еще меня интересовало, какие части в данный момент находятся в Могилеве. Оказалось, что только вчера там развернут штаб 2-й танковой группы Вермахта. Соответственно охранных подразделений и патрулей там больше, чем тараканов на кухне алкоголика. Это известие также не способствовало поднятию настроения.