– Как долго продолжалось движение по инерции?

– Несколько часов. Капитан, я не понимаю, что вас волнует. Почему они не могли бы запустить за сорок минут научно-исследовательский корабль? Почему обязательно военный? В конце концов «Мак-Артур» и то, и другое, и это требует у вас чрезмерно большого времени для старта. Я был готов еще за несколько дней до него.

Блейн выключил экран. Я еще сверну твою костлявую шею, подумал он. Меня будет судить Верховный Суд, но я буду настаивать на необходимости убийства. Я отправлю повестку в суд каждому, кто знал его, и они будут вынуждены оправдать меня. Он коснулся переключателей.

– Номер Первый, что вы можете сказать?

– Они запустили этот корабль через сорок минут.

– Значит, это военный корабль.

– Так же думает и адмирал. Доктор Хорват не убежден в этом.

– Я тоже, но мы должны быть готовы ко всему. И мы должны знать о мошкитах больше, чем люди Хорвата могут узнать от нашего пассажира. Номер Первый, я хочу, чтобы вы взяли катер и отправились на астероид, с которого прибыла эта мошкита. Там нет никаких признаков активности, поэтому это должно быть вполне безопасно. Я хочу знать, что мошкита делала там. Это может дать нам ключ к разгадке.

Гораций Бари разглядывал маленького мошкита, играющего за проволочной загородкой.

– Они кусаются? – спросил он.

– Нет, – ответил Хорват. – Даже когда биологи брали у них пробы крови.

Бари удивленно уставился на него. Министр по науке Хорват считал себя хорошим знатоком людей – однажды он оставил науку и пошел в политику, которой научился очень быстро, – но он не мог измерить глубину мыслительных процессов Бари. Легкая улыбка торговца была только маской, скрываясь за которой он разглядывал мошкита, подобно Богу, судящему сомневающихся.

До чего же они безобразны! – подумал Бари. – Какой стыд! Их нельзя держать, как маленьких любимцев, если… – он остановил течение своих мыслей и шагнул вперед, просунув руку в отверстие в заграждении, слишком маленькое, чтобы через него можно было выбраться.

– За ухом, – подсказал Хорват.

– Спасибо, – Бари было интересно, подойдет ли кто-нибудь из них изучить его руку. Подошел более худощавый, и Бари почесал его за ухом, делая это очень осторожно, поскольку ухо казалось весьма хрупким. Похоже было, что существу это нравится.

Они будут ужасными любимцами, и продавать их можно за тысячи каждого, подумал Бари. В первое время. Пока не пройдет ощущение новизны. Лучше всего выбросить их всех на все планеты одновременно. Если их разводить в неволе, и если мы сможем кормить их, и продавать, пока люди не перестанут покупать…

– О, Аллах! Она забрала мои часы!

– Они любят разные механизмы. Видите тот карманный фонарь, который мы дали им?

– Это неважно, Хорват. Как мне получить обратно мои часы?

– Протяните руку и возьмите их. Или позвольте мне, – Хорват попытался сам, но ограждение было слишком велико, а мошкита не хотела отдавать часы. Хорват дрожал от возбуждения. – Я бы не хотел слишком сильно беспокоить их.

– Хорват, эти часы стоят восемьсот крон! Они не только показывают время и дату, но… – Бари сделал паузу. – Они еще и противоударные. Реклама утверждает, что удар, который сможет повредить их, убьет также и владельца. Вряд ли она сможет повредить их.

Мошкита изучала браслет часов внимательно и спокойно, и Бари удивился, как другие люди могли находить ее манеры очаровательными. Ни один домашний любимец не ведет себя так. Даже кошки.

– Вы снимаете их?

– Конечно, – ответил Хорват.

– Моя фирма может захотеть купить эти кадры. Для рекламных целей.

– Но это одна сторона, – подумал Бари. Сейчас к ним приближался корабль мошкитов, и Каргилл отправился куда-то на катере. Бари никогда не имел никаких дел с Каргиллом, но ведь был еще Бакмен. В конце концов, должна же быть какая-то отдача с того кофе, который выпил астрофизик.

Эта мысль наполнила его печалью.

Катер был крупнейшим экипажем на ангарной палубе корабля. Корпус его имел вверху плоскую площадку, которой катер прижимался к одной из стен ангара, и свои собственные входные туннели, соединявшие воздушный шлюз катера с жилыми помещениями «Мак-Артура», поскольку обычно в ангаре царил вакуум.

На борту катера не было генератора Поля Лэнгстона и Олдерсон Драйв, однако, двигатель его был эффективным и мощным, а запас топлива довольно значительным даже без отделяющихся резервуаров. Защитное покрытие на его носу обеспечивало одно вхождение в земную атмосферу при скорости 20 километров в секунду, или же множество, если они совершались на меньших скоростях. Катер был рассчитан на экипаж в шесть человек, но мог нести и больше. Он мог передвигаться от планеты к планете, но не между звездами. Когда-то историю делали космические корабли меньших размеров, чем катер «Мак-Артура».

Сейчас в нем спали полдюжины человек. Одного из них выселили, чтобы освободить место для Кроуфорда, которого самого выселили из отдельной каюты, предоставив ее трехрукому чужаку.

Каргилл улыбнулся, увидев это.

– Я возьму Кроуфорда с собой, – решил он. – Не вышвыривать же его еще раз. Лафферти пойдет штурманом. Трое звездных пехотинцев… – он быстро проглядел список команды, – и Стели гардемарином – он будет рад возможности показать себя и будет хорошо повиноваться приказам.

Внутренность катера была вычищена и надраена, но и тут виднелись следы странных ремонтов Синклера – вдоль левого борта, где лазеры «Вызывающего» пробили защитный слой. Несмотря на значительное расстояние, на котором находился катер, повреждения были серьезными.

Каргилл разместил свои вещи в единственном огороженном углу кабины и изучил план предполагаемого перелета. Весь полет должен был проходить с ускорением в три g, хотя на практике это могло означать одно g по дороге туда и пять – на обратном пути. То, что у астероида не было ядерного реактора, вовсе не означало, что он необитаем.

Джек Каргилл вспомнил скорость, с которой мошкита собрала его кофейник, причем даже не зная, на что похож вкус кофе! Может, они уже миновали стадию ядерной энергии? Он отложил свои вещи и надел вакуумный скафандр – плотно облегающую одежду, которая была достаточно пористой, чтобы пропускать пот. В нем имелся саморегулирующийся температурный переключатель, и при помощи плотной ткани костюма кожа человека могла выдерживать холод космического пространства. Шлем плотно прикреплялся к воротнику. В бою костюм не мог противостоять тяжелому оружию, но был достаточно хорош для осмотров и проверок.

Снаружи катера не было видно никаких следов повреждений или ремонта. Часть жаропрочного покрытия катера висела под его носом подобно огромному лезвию лопаты, выставляя напоказ пузырь рулевой рубки, иллюминаторы и рыло главного оружия катера – лазерной пушки.