Со стоном раненного зверя Паша опрокинул меня на спину и оказался сверху. Я покорно раздвинула ноги, чтобы он мог оказаться между ними. Губы впивались, одна рука ласкала мою грудь вторая удерживала его вес, чтобы не вдавить меня в кровать.

Он стал прокладывать дорожку вниз губами и языком. Сначала под удар попала моя шея и ключицы. Потом поочередно левая и правая грудь. Потом дорожка поцелуев прошла до лобка и опустилась к клитору.

На секунду он прервался и посмотрел черными глазами на меня. Потом снова опустил взгляд ниже. С силой взял мои ноги под колени и загнул их ко мне, чтобы облегчить себе доступ к моей вагине.

Я замерла на секунду. Но позволила делать ему со мной все, что хочет.

Он же, будто издеваясь надо мной делал все очень медленно. А мне было мало. Мне хотелось его всего и сейчас. Выгибалась навстречу ему, бесстыдно умирая от неторопливости его касаний. Стоны не контролиремо вылетали из моего рта после каждой манипуляции.

Свои руки запустила в его густые темные волосы. Слегка тянула их, практически не контролируя своих движений.

Но его темп тормозил меня.

Ласки доводили до иступления. Он стонал лаская мой клитор и не продвигался дальше ни на миллиметр. Язык описывал круги и загзаги. Паша то втягивал с силой мой несчастный пульсирующий орган губами, то снова отпускал его. Дразнил меня лаской и я выгибалась ему навстречу. Но он не спешил, пробовал меня на вкус и смотрел на мою реакцию.

— Паша… Паша… — я жалобно взмолилась.

— Да, малыш? — хрипло откликнулся и он продолжил мучить меня.

— Можно, мне тоже попробовать… тебя? — спросила я.

— А ты оказывается развратная девственница — также хрипло прошептал он и встал на колени.

Я послушно вывернулась и села на четвереньки лицом к нему. Не давая себе возможности для раздумий я просто склонилась над его членом. Уперлась в кровать локтем одной руки и взялась за его мужское достоинство другой. Так близко я никогда не видела член. Он пульсировал налитый кровью. Вены выпирали так, будто он готов разорваться.

Паша молчал, он убрал руки за спину и позволял мне рассмотреть все детально.

Рот наполнился слюной и я с нежностью коснулась его головки языком. Она была соленой, вкусной. Безумно возбуждал сам процесс и эта ситуация. Я прижалась к нему губами и услышала сладкий стон мужчины, который в этот момент так сильно меня желал.

Я приоткрыла губы и впустила его в глубину своего рта. Он мгновенно наполнил меня, заставляя открыть рот на максимум. Паша не выдержав вздрогнул и толкнулся вперед проникая глубже. Не сильно, нежно, даже приободряя.

Что-то невероятное было в этом движении и это придало мне сил. Я начала то набрасываться на его член губами, то легко выпускать его из рта. Делала все быстро, жадно. Стоны Паши становились все сильнее…

Протягиваю руку к его яичкам… Все так идеально гладко… Они ложатся в ладонь приятно обжигают кожу. Перебираю их пальцами, исследуя, прощупывая, наслаждаясь.

— Малыш… — жалобно прошептал Паша. — Если ты сейчас не остановишься, то я кончу тебе прямо в ротик.

Он снова разразился стонами. Но мне не хотелось прекращать, мне хотелось еще и еще. Я и не думала останавливаться. Только усилила темп и подключила движение руки.

Паша понял меня и стал легко поддталкивать, вбивая пульсирующий орган в мое горло.

Он был на пике. Я почувствовала это, когда его тело вытянулось в струну и он на мгновение замер. И без того твердый член в моем рту стал просто каменным. Паша схватил меня на волосы не давая вытащить его изо рта.

Взорвался. Горячими потоками прямо мне в горло текла его сперма. Наполняла меня, жгла изнутри. Я забыла как дышать и зажмурилась.

Паша стонал так, как ни разу до этого. Он выплескивался, напрягался и сокращался, двигался медленнее, рывками. И наконец замер.

Его пробила финальная дрожь и он достал свой обмякший орган из моего рта.

— Какая хорошая девочка… — хрипло сказал Паша.

Я была невыносимо счастливой от того, что смогла доставить ему такое удовольствие. Я гордилась своей смелостью и тем, что не отступила. Переборола свои страхи.

И я … была безумно возбуждена.

Паша быстро поднял меня на колени и нежно поцеловал в губы. Мои руки невольно потянулись к пульсирующему, набухшему клитору. Мне было физически больно. Организм требовал разрядки.

Паша понял без слов и уложил меня на спину. Лег рядом со мной на бок и потянулся руками к моему несчастному клитору. Его губы терзали сосок и не давали вырваться от сладкого предвкушения.

Он наконец дошел пальцами до моего влагалища и я вскрикнула, от движения его пальцев. Он проскользнул внутрь так легко и просто, что я не удержалась.

— Боже, да ты вся мокрая, Марго…

Его пальцы гладили меня. Но он явно что-то задумал. Движения опять стали медленными, нарочными, играющими.

— Пожалуйста… — взмолилась я, не готовая больше терпеть.

— Сейчас маленькая моя, сейчас…

И он снова ложится на меня сверху, его член готов ко второму бою. Так же тверд и прекрасен.

Я не успеваю даже подумать об этом, как он пронзает меня насквозь. Во всю глубину вторгаясь в меня, заявляя свои права. Не оставляя лишнего места.

Он жаден, быстр, терзает меня снова и снова. Я кричу. Кричу громко, совершенно не контролируя себя. Паша терзает мои губы, его руки просто везде.

Он весь во мне, а я вся в нем.

Сладкая мука длится недолго. Я ловлю его — приближающийся оргазм.

Как во сне я кричу Паше:

— Еще, еще, прошу тебя не останавливайся.

— Да, малышка, да. — вторит мне Паша.

Он весь вспотел, мои ногти надежно впечатаны в его спину. Невыносимая мука заканчивается ярчайшим оргазмом.

Я теряюсь в пространстве, проваливаюсь в темноту, забываю как дышать.

***

— МАРГО! Маргарита! Девочка! Малыш!? Открой глаза пожалуйста. Прошу тебя девочка, не пугай меня так. Милая, прошу!!!!

Дыхание возвращается ко мне. С ним обоняние, слух. Зрение пока подводит, веки вроде подняла но все покрыто белой пеленой.

— Слава богу! Ты что? Ты с ума сошла так меня пугать?

По крупицам картинка становится четче. Пашин голос ближе, руки, сжимающие меня крепче.

Он обнимает, а я никак не могу понять. Да что случилось-то? Последнее что помню — нереально яркий оргазм, дальше провал.

Я что в обморок упала?

— Паша, что случилось? — голос слабый, будто вообще не мой.

— Малыш, ты видимо от переизбытка чувств решила полежать в