осталась в приемной. Она уже жалела, что пришла сюда. Что-то подсказывало ей, что они поторопились. Но отступать было некуда.

Полковник Арсеньев был начальником отдела координации. Что это значило, Леночка представляла себе смутно, но именно сюда посоветовал ей обратиться не кто иной, как Стрельцов.

В приемную вошел Карпин и четко произнес:

— Полковник Арсеньев ждет вас. В вашем распоряжении пятнадцать минут.

Леночка ослепительно улыбнулась.

— Ну вот видите, — сказала она. — Ничего страшного не произошло. А насчет минут — это вы погорячились.

Карпин покраснел, но ничего не сказал. Леночка прошла мимо него и вошла в кабинет.

Полковник Арсеньев встретил ее, стоя около стола.

— Полковник Арсеньев, — представился он. — Кто вы такая, мне уже доложили. Не могли бы мы сразу перейти к делу? Очень много работы.

Леночка села за стол напротив его кресла. Арсеньев тоже сел и нетерпеливо посмотрел на посетительницу.

Леночка открыла свою сумочку, достала из нее капсулу и положила на стол перед полковником.

— Не могли бы вы рассказать мне что-нибудь об этой штуке? — спросила она.

Полковник взял капсулу в руки. Леночка внимательно следила за ним. Лицо полковника Арсеньева едва уловимо изменилось.

— Откуда это у вас? — небрежно спросил он.

Леночка молча на него смотрела — то, что ответа не будет, было очевидно.

— Ах, ну да, — сказал полковник, осторожно кладя капсулу обратно на стол. — Понимаю. Говорить вы можете не все. Понимаю, — и замолчал.

— Итак, — повторила Леночка. — Что вы можете сказать об этой капсуле?

— Ничего, — после паузы ответил полковник.

Леночка опешила.

— Ничего?! — переспросила она.

— Ничего, — подтвердил полковник. — Знаете, что? Мне кажется знакомой эта штучка, но полностью я не уверен, а о том, в чем я не уверен, я не рассказываю. Знаете, что мы сделаем? Вы, пожалуй, оставьте эту вещицу мне на экспертизу, ладно? А через недельку приходите за ответом.

— Через недельку? — уточнила Леночка, думая, что ослышалась.

— Так точно, — кивнул полковник, — через недельку, самое большое — через десять дней.

Леночка покачала головой.

— Боюсь, что у меня нет столько времени, — сказала она.

И встала.

— Извините, что оторвала вас от работы.

Она поняла, что сделала ошибку, придя сюда.

Они со Стрельцовым сделали ошибку, недооценив эту, как выражается полковник, «вещицу». Она положила капсулу в сумочку и обратила внимание, что полковник проводил ее взглядом до самого финиша.

— Простите, лейтенант, — сказал полковник, — не могли бы вы еще раз показать мне эту капсулу?

— Нет, — решительно ответила Леночка. — Извините, полковник, но не могу.

— Я только хотел посмотреть, что там внутри, — объяснил он.

Леночка внимательно на него посмотрела.

— Там, внутри, — проговорила она медленно, — лежит пластинка. На ней латинскими буквами написано: «Спартак». И все.

Полковник недоверчиво на нее посмотрел.

— Все? — переспросил он.

— Все, — не моргнув глазом соврала Леночка. — А что вас удивляет?

Полковник замотал головой.

— Да нет, ничего, — быстро сказал он. — Только я вам настоятельно рекомендую оставить это мне на экспертизу. Для вашего же блага.

Леночка смотрела на него как-то по-новому.

— Кажется, вы намекаете мне, полковник, — сказала она чуть насмешливо, — что можете отобрать у меня насильно то, что впервые в жизни видите. Откуда такая заинтересованность? Или вы все-таки что-то знаете?

— Вы говорите чепуху, — зло огрызнулся Арсеньев. — Я вас больше не задерживаю.

— Я вас тоже, — гордо ответила Леночка и направилась к выходу.

Полковник не отрываясь смотрел ей вслед. Наверное, потому, что Леночка неотразимо покачивала бедрами.

Как только дверь за ней закрылась, полковник Арсеньев поднял трубку с телефонного аппарата, набрал номер и, едва ему ответили, сказал:

— Нужно посоветоваться. Кажется, я только что сделал непростительную глупость.

Леночка была растеряна. Что происходит?! Ее отфутболили? И кто?

Нет, это было в высшей степени непонятно!

4

Калинин уже несколько дней ночевал в кабинете. Возвращаться в пустую квартиру было свыше его сил.

Так было не всегда. Но холостяцкая жизнь вполне устраивала Олега, и квартирку свою, неожиданно уютную для холостяка, он любил и рассматривал как нормальную берлогу, то есть надежное укрытие от житейских бурь и невзгод.

Но теперь находиться дома для Калинина было все равно что находиться под пыткой.

Несколько недель бушевал его роман с Верой — бывшим бухгалтером банка, которой он помог не обанкротиться. Встретившись с этой потрясающей женщиной, он на какое-то время даже забыл о своих незыблемых холостяцких принципах и начал всерьез задумываться о женитьбе. Но любовь закончилась так же быстро, как и началась. Вера ушла и ничего не стала объяснять. Да тут и объяснять нечего. Он слишком много времени отдает работе. Женщины в его жизни всегда занимали место где-то на периферии и, как правило, это чувствовали. А такой женщине, как Вера, нужно было постоянное, перманентное непрекращающееся преклонение. И соответственно обожание. Ничего этого Калинин дать не мог ни одной женщине мира. Ее уход был столь же естествен, как и болезнен. В любом случае он состоялся, этот чертов уход.

Он понимал, что все, что закончилось, — закончилось. Навсегда. Он никогда не станет таким, каким хотела бы его видеть Вера, а она никогда его таким не примет, — и здесь ничего не попишешь. Объективность. Данность. Константа.

Если нельзя избежать боли, можно ее уменьшить — немного. Или просто стараться об этом не думать. Пока Олег на работе, он застрахован от всяких дурацких личных переживаний. Дома он не гарантирует себе душевное спокойствие. Раз так — не надо ходить домой, хотя бы некоторое время.

Но и в кабинете, едва он только гасил свет, чтобы попробовать поспать несколько часов, на него наваливалась такая тоска, что он начинал злиться на самого себя: что это за мелодраматические заморочки?! Спи, Калинин, спи, мать твою растак! Спи!!!

Но сон не шел, только под утро ему удавалось вздремнуть час-другой. Хотя, к его удивлению, ему и этого хватало для того, чтобы чувствовать себя отдохнувшим.

Звонок заставил подскочить его на месте. Звонил телефон на его столе. «Кто это среди ночи?» — с удивлением подумал Калинин.

Это был Стрельцов.

— Олег Романович! — Голос его заместителя был как-то слишком уж спокоен. — Извините, что беспокою.

— Ничего, майор, — сказал ему Олег. — Вы все-таки на работу звоните себе, а не ко мне домой.

— Я звонил к вам домой, — сообщил ему Стрельцов. — Там никто не поднимал трубку, и я вспомнил, что иногда вы…

Калинин перебил его:

— Понятно. Что у вас, Стрельцов?

— Олег Романович! — снова слишком спокойно проговорил Стрельцов. — Когда вы в последний раз видели Леночку?

— А что случилось? — насторожился Калинин.

— Я прождал ее весь вечер, — объяснил ему заместитель. — В