– Пойдем, сядем в машину. – Сорайя даже не оглянулась, когда я помог ей сесть на заднее сиденье. Но я оглянулся. Ее отец просто кивнул и смотрел, как мы уезжали.

По дороге из Квинса мы молчали. Когда ее рыдания наконец утихли, Сорайя опустила голову мне на плечо и закрыла глаза. Мне было отвратительно сознавать, что все это по моей вине. Это я все испортил между нами. Ситуация с Женевьевой не только повлияла на наши отношения, но и воскресила прежних демонов в душе Сорайи. Для нее теперь я был связан с тем мужчиной, который разочаровывал ее всю жизнь.

Погладив ее по волосам, я наконец прервал молчание.

– Прости меня. Это я во всем виноват.

– Не знаю, зачем я поехала к нему. Каких слов я от него ждала?

– Это совершенно естественно. Ты пытаешься понять его выбор из-за того, что происходит сейчас.

– Наверное…

– Я знаю, что ты ушла от отца расстроенная, но сказал ли он хоть что-то, что тебе помогло?

– Нет. Он сказал мне, что не знает, остался бы он с моей матерью, если бы не встретил Терезу.

«Черт». Я повернулся на сиденье так, чтобы мы смотрели друг другу в лицо.

– Не имеет значения, есть у меня дочь или нет. Даже если бы я не встретил тебя, ни за какие коврижки я бы не вернулся к Женевьеве.

– Но ведь ты любил ее когда-то.

Сорайя смотрела в пол.

– Посмотри на меня, Сорайя. – Она подняла голову и встретилась со мной взглядом. – Эта женщина изменяла мне с моим лучшим другом, а потом не сказала мне о том, что я могу быть отцом ее ребенка. Она молчала четыре года. Доверие и верность важны для меня. Я бы даже служащего не нанял на работу, если бы не мог ему доверять, не говоря уже о том, чтобы заводить с таким человеком семью. Мы никогда не будем вместе, что бы ни случилось. – Каждое следующее слово я произносил медленно, взвешивая каждое, и все-таки я опасался произносить их. – Твой отец мог участвовать в твоей жизни, пусть даже он был женат на другой женщине. Люди часто так делают. Он сделал свой выбор. И если хочешь знать мое мнение, то выбор он сделал неправильный. И я не твой отец.

Именно в эту минуту раздался голос Луиса:

– Мистер Морган! Мы возвращаемся на Манхэттен или едем в Бруклин? Мы подъезжаем к выезду на кольцевую.

– К тебе или ко мне? – Я посмотрел на Сорайю.

У меня отлегло от сердца, когда я услышал ее ответ. Моя девочка возвращалась ко мне.

– Твой вопрос подразумевает очень многое.

– Я просто веду себя как джентльмен. У тебя был тяжелый день. Я знаю отличное средство, которое поможет тебе почувствовать себя лучше.

– Конечно же, ты его знаешь.

– Это мой долг, и я отношусь к нему очень серьезно.

– Знаешь, от чего мне действительно станет лучше?

– Говори.

– Чтобы ты не вел себя как джентльмен.

Уголки моих губ поползли вверх, а член напрягся при мысли об этом. Я смотрел ей в глаза, когда сказал:

– Ко мне домой, Луис. – Потом я прошептал ей на ухо: – А я-то собирался трахать тебя нежно. Ты не перестаешь удивлять меня, Сорайя. Я с радостью оставлю джентльмена за порогом и стану настоящим развратником.

* * *

В следующие несколько дней между мной и Сорайей все вернулось в нормальное состояние. Ее тревога по поводу того, что у меня будет ребенок, как будто уменьшилась. Днем я с головой уходил в работу, а по ночам я с таким же рвением старался доставить удовольствие Сорайе. Если вскоре ей придется решать, бросить меня или нет, то мне нужно было, чтобы решение расстаться со мной оказалось бы для нее максимально сложным. Доставлять ей сексуальное удовольствие было любимой частью моего плана.

В понедельник утром, в семь часов, лаборант приехал ко мне в офис, чтобы взять образец ДНК. Спустя несколько часов лаборант должен был взять образец у Хлои, о чем сотрудники лаборатории договорились с Женевьевой. Я заплатил целое состояние за срочность, чтобы к среде я уже точно знал, отец я или нет.

Отец.

У меня самого никогда не было отца, поэтому эта мысль сама по себе была новой. Если подтвердится, что Хлоя моя дочь, я, без сомнения, захочу участвовать в ее жизни. Хотя я понятия не имел, как это будет выглядеть. Что взрослому мужчине делать с маленькой девочкой, которая в мгновение ока стала его дочерью?

Вечером в понедельник мне нужно было улететь в Бостон на встречу, назначенную на утро вторника. Мой рейс отложили, и я сидел в аэропорту, читая газету. До Сорайи я всегда начинал с делового раздела. Но в последнее время я сначала читал «Спроси Иду», и только потом принимался за обзор рынка. Я и раньше смотрел мыльные оперы, а теперь еще читал колонку советов. Короче, я быстро превращался в девчонку.

Я отправил сообщение Сорайе.

«Проклятье». Она действительно это сделала. Те несколько минут, когда она сосала мой член, я думал о том, чтобы тоже сделать пирсинг в языке, чтобы и она смогла почувствовать прикосновение холодного металлического шарика к клитору. Мои служащие точно решили бы, что я полностью лишился рассудка, если бы в понедельник утром я появился на летучке и лепетал что-то опухшим, но украшенным шариком языком. Я и так уже этим утром улыбался в разгар встречи, пока мои мысли витали совершенно в другом месте.