— У тебя запасная ручка есть? Я свои дома забыл.

— Нет, у меня только одна, запасную вчера малые утащили и всю изрисовали, а я от мамы нагоняй получил, что не смотрю за своими вещами. Пиши пальцем, говорит.

Я сочуственно кивнул головой, поскольку и мне предстояло писать пальцем. У Клина, которого мы встретили у школы, запасной ручки так же не нашлось.

— Витяня отобрал вчера, он свои где-то потерял. Я ему говорю, это моя запасная ручка, а он мне, тебе и одной хватит. Я ему, а если я потеряю или сломаю, а он мне, ну следи за своими ручками. А ты, говорю, чего не следил? Дал мне затрещену и ручку отобрал, гад.

Последнее слово Клин произнес потише, чем все остальные, предварительно оглянувшись по сторонам. Я же лишь усмехнулся, поскольку мой брат тоже постоянно таскал мои карандаши, а мне потом доставалось за то, что я не уследил и теперь все стены разрисованы. Оставалась надежда, что получится найти ручку у кого-то из одноклассников. Мы вошли в школу и направились в класс.

В коридоре, я заметил весьма полную женщину, которая стояла у кабинета директора. Помимо огромного живота, из-за которого она казалась похожей на пивную бочку, у нее были мерзкие отвисающие щеки, мелкие, злые глаза. Она мне показалась смутно знакомой, и тут у меня проснулось чувство тревоги. Я зашел в класс, где уже была Лидия, она копошилась в своих бумагах на столе, оглянувшись, я увидел Толстого, который сидел на своем месте. Я попытался проскочить на свое место, но не успел.

— Ярцев! Стой, снимай портфель и пойдем к директору.

Я повернулся к Лидии, пытаясь понять, что я натворил на этот раз, но она ничего не стала объяснять. Молча скинув портфель, я пошел обратно к дверям. Лидия тоже направилась к дверям, по пути окликнув Толстого, позвав его с собой. Я изумленно повернулся к нему, а он, заметив мой взгляд, ехидно улыбнулся.

Мы подошли к дверям кабинета директора, где дожидалась толстая тетка. Завидев нас, она быстро пробежала по нам взглядом, затем остановилась на мне. А потом попыталась ухватить меня за воротник, моментально подняв крик на всю школу.

— Так это ты! Ты тут герой такой нашелся, моего Максимку обижаешь! Кто кто такой, что позволяешь себе распускать руки?

— Тамара Тарасовна, успокойтесь! Прекратите кричать, давайте пройдем в кабинет директора и там поговорим!

Лидия наверное не ожидала такой реакции от матери Толстого, а потому сначала растерялась, но быстро взяла себя в руки. Уж в чем она была специалист, так это в разговоре на повышенных тонах. Поэтому, она тоже повысила голос и тут же осадила толстую женщину. Та смолкла и смотрела на меня злым взглядом. Толстый спрятался за нее, а я стоял и поправлял воротник пиджака, за который меня пытались ухватить.

Проходившие мимо дети, с удивлением смотрели на нас. Лидия, понимая, какой это скандал, быстро завела нас в кабинет директрисы, которая все с тем же усталым видом уставилась на нас, в ее глазах была видна усталость. Я вдруг понял, что на самом деле, ей уже давно наплевать на всех, на меня, на Лидию, на эту толстую парочку мамы и сына. Единственное, чего ей хочется, та это того, чтобы быстрее отсюда уйти в конце рабочего дня. Но видимо, ее что-то держало, поэтому она закатив глаза спросила у Лидии.

— Лидия Степановна, что происходит? Вы по какому вопросу ко мне? Опять подрались?

— Это чудовище, не дает проходу моему сыну! Из-за него, мой сын вчера был вынужден уйти из школы! Это что же такое, мой ребенок не может спокойно учится!

Тамара принялась тыкать в меня пальцем, а я поспешно отступил в сторону. Директриса хотела что-то сказать, но ее опередила Лидия. Видимо заявление Тамары, ее возмутило.

— Тамара Игнатьевна, ваш сын вчера ушел домой, поскольку у него началась диарея. Его осмотрела медсестра, которая не обнаружила симптомов отравления или болезни. Обычное расстройство желудка. Мы отпустила мальчика домой, чтобы он не мучился на уроках.

— А дома, мне мой сын рассказал, что его достают в школе. Совсем недавно, ему разбили губу в классе, а вчера угрожали избить после уроков. Что за травля в вашей школе происходит?

— Успокойтесь! Лидия Степановна, объясните мне, что вообще происходит?

— Вчера Максиму стало плохо на уроке, я отвела его к медсестре, та сказала, что у него обычный понос. Мы отпустили его домой, а вечером мне позвонила Тамара Игнатьевна и сказала, что хочет поговорить о том случае с пачкой кефира, которую Ярцев кинул в Максима. Я пригласила ее придти в школу утром. Вот, собственно и все. Я не знала о угрзах.

— Так, понятно. Максим, тебе угрожали?

— Да! Вот он, обещал меня встретить после школы и побить. Из-за того, что я пошутил на уроке про него. Он в ответ обозвался и его Наталья Ивановна заставила извиниться.

— Максим, на уроках не нужно шутить, на уроках, нужно слушать учителей. Дима, а ты что скажешь?

Я стоял и с удивлением смотрел на Толстого, который смог все так ловко повернуть, что я даже не знал, что ответить. Самое смешное было то, что все практически так и было, за исключением некоторых деталей. Но при этом, я совершенно не мог признаться в этом. Оставалось только выкручиваться из ситуации, а для этого нужно было врать. Врать я не любил, родители строго меня наказывали за вранье, но сейчас ситуация того требовала.

— Максим врет. Мы с ним помирились на уроке, это все видели. Он просто решил прогулять уроки и придумал эту отмазку, что его обижают. Вы спросите у других ребят.

— Я спрошу у других ребят, обязательно, — вмешалась в разговор Лидия, но директриса ее прервала, — Тамара Игнатьевна, вы сами видите, что у мальчиков просто случилось недопонимание. Если ему кто-то угрожает, он всегда может подойти к нам и все рассказать. Мы ему обязательно поможем. А вот уходить с уроков, придумав про больной живот, не нужно.

— Мой сын мне никогда не врет!- толстые щеки Тамары всколыхнулись, она приготовилась идти в атаку, но ее вновь прервала директриса, — Думаю, мы все уже обсудили. Ярцев, я делаю тебе замечание. Перестань преследовать других детей. А ты, Максим, перестань врать про больной живот. Если у тебя проблемы, то расскажи о них учителям, мы всегда поможем.

Директриса улыбнулась нам и развела руками, показывая, что разговор окончен. Мы