Чисхолм немного поразмыслил и покачал головой:

– Нет, там поработал Пол Маккэнн. Но Доббс говорил, что в деле участвовал кто-то третий. Возможно, благодаря этому Джину пришла в голову идея инсценировать похищение.

– Ерунда. Я знаю Джина. Он не способен никого убить, тем более Мелиссу.

– Бросьте, Рамон. Вы человек опытный и прекрасно знаете, что при определенных обстоятельствах кто угодно может стать убийцей. К тому же я не утверждаю, что Джин виновен, – пока он всего лишь подозреваемый. Может быть, Арнольд ни в чем не виноват, но я бы не ставил на это.

Спустя два дня в девять часов вечера у Мартина Альвареса зазвонил телефон. В трубке раздался голос Джина. Он был в истерике.

– Я в тюрьме. Мне сказали, что я убил Мелиссу.

– Успокойся, Джин. Рядом есть люди, которые могут слышать твои слова?

– Да. Рамон, Норм Чисхолм. Я их знаю. Не могу поверить, что они это сделали.

– Я сейчас приеду. Держись и ни с кем не разговаривай. Если они будут тебя допрашивать, сошлись на права Миранды[4]. Ты понял?

– Да. Спасибо, Мартин.

– Позови Района.

Через минуту к трубке подошел окружной прокурор.

– Какого черта ты это делаешь, Рамон?

– Мне очень жаль, Мартин, но у нас есть улики.

– Какие улики? Что Джин убил свою жену?

– Да.

– Чепуха. Джин – самый безобидный человек на свете. Вы сели в лужу.

– Мы обыскали домик Джина на реке. В шкафу нашли одежду, в которой Мелисса была в день исчезновения. Она вся в крови. Мы еще не сделали анализ ДНК, но в лаборатории уже провели предварительные тесты. Это кровь Мелиссы. За домиком обнаружили ее машину.

– Значит, кто-то подставил Арнольда. Джин не дурак. Если бы он убил жену, то не стал бы оставлять улики.

– Я не собираюсь с тобой спорить, Мартин. Я окружной прокурор и должен выполнять свои обязанности.

Мартин замолчал. Рамон прав. Если он будет слишком сильно на него давить, Куирос начнет артачиться.

– Можно мне с ним увидеться?

– Да, но если Джин расскажет тебе об убийстве, ты станешь свидетелем.

– Ладно, учту. Что ты собираешься делать? Будешь его допрашивать?

– Нет. Джин сейчас в таком состоянии, что судья просто не примет его показаний. Если он убил Мелиссу, я его прижму, но сделаю это по всем правилам.

* * *

Джина отделили от других заключенных и заперли в конце блока. Шериф распорядился за ним присматривать, и охрана следила, чтобы он не покончил с собой. Арнольд лежал на железной койке, глядя в потолок. Тюремщик впустил Мартина в камеру, и тот присел на краешек кровати.

– Я ее не убивал.

Мартин положил руку на плечо своего друга:

– Я знаю, Джин.

– Она была для меня всем. – Глаза адвоката увлажнились. – Моя жизнь... Господи, Мартин, я не...

Арнольд зашелся в рыданиях. Съежившись, он повернулся к стене и уткнулся в нее лбом.

– Она хотела меня бросить. Говорила, что я надоел, ей все надоело. Я сказал, что поеду куда угодно, только бы находиться рядом с ней.

– Ладно, Джин, успокойся.

Мартин ободряюще похлопал Арнольда по плечу. Постепенно дыхание у бедняги выровнялось, он вытер глаза, но по-прежнему не смотрел на Мартина.

– Мне все равно, что они со мной сделают.

– Тебе не должно быть все равно. Ты не убивал Мелиссу. Если не будешь бороться, настоящий убийца ускользнет.

– Какая теперь разница. Я видел ее одежду. Там сплошная кровь. Она мертва. Найдут убийцу или нет, ее уже не вернешь.

– Послушай меня, Джин. Я понимаю тебя лучше, чем кто-либо другой. Намного лучше. Но ты должен бороться. Нельзя сдаваться.

Арнольд не ответил.

– Ты не знаешь, как ее одежда и машина могли оказаться в твоем домике?

Джин покачал головой.

– Он находится почти в двух часах езды. Только местные знают о нем. – Адвокат встрепенулся. – У нее был... другой мужчина. Любовник.

– Ты знаешь, кто?

– Она не сказала. – Джин прижался головой к стене и закрыл глаза. – Иногда она могла быть очень жестокой, Мартин. Ты не знал ее с этой стороны. – Арнольд поник. – В постели я не бог весть что. А она была такой молодой, такой энергичной... Я не мог ее удовлетворить. Она меня высмеивала. Издевалась надо мной. А потом сказала, что у нее есть тот... другой... с кем ей очень хорошо...

– Люди часто говорят назло, – заметил Альварес. – Не стоит всему верить.

Джин открыл глаза и посмотрел прямо на Мартина.

– Я не думаю, что она меня вообще любила. Наверное, ей просто надо было куда-то сбежать, и она меня использовала. А потом узнала меня получше и поняла, что сделала ошибку.

– Не надо себя унижать. Ты слишком долго во всем этом варился и не можешь судить здраво. Я видел, как Мелисса на тебя смотрела. Она тебя любила, – солгал Мартин. – Это нельзя подделать.

Джин отвернулся к стене. Мартину он показался воплощением отчаяния.

* * *

Альварес вернулся домой к полуночи. Плечо ныло, но еще сильнее болела рана в сердце, а в голове вихрем кружились мысли. Минут двадцать он без сна ворочался в кровати, потом встал и вышел из дома.

Ночь была жаркой, но на веранде обычно дул свежий ветерок. Мартин сделал себе скотч со льдом и сел у бассейна. В небе между облаками сверкали звезды. Не будь в его жизни Пэтти, он бы просто наслаждался этой ночью. Но Пэтти мертва, Джин сидит в окружной тюрьме, а какой-то мерзавец исподтишка издевается над их несчастьями. Кто он?

Лестер Доббс заявил, что после убийства Пэтти Пол Маккэнн звонил кому-то по телефону. О том, что в похищении задействован третий человек, все знали только на основании показаний Доббса, который сказал, что слышал разговор Пола.

Альварес отпил глоток скотча и задумался. А что, если Доббс придумал историю о третьем человеке? Когда похитили Мелиссу, он был на свободе. Кто-нибудь знает, где он находился во время преступления? Той ночью, когда ранили Альвареса, вместе с Доббсом был еще один человек, но вполне возможно, что Пэтти похитили двое, а не трое людей.

Что ж, надо поговорить с Лестером Доббсом.

* * *

Доббс жил в автогородке на окраине – это была привилегия, которой он добился благодаря сотрудничеству с властями. Его трейлер стоял в конце последнего ряда, за ним простиралось открытое пространство. Мартин подошел к домику. Где-то в пустыне завыл койот. Альваресу стало не по себе. Он собрался с духом и постучал в железную дверь.