Французские потери были минимальны (около 40 чел. было убито и примерно 160 ранено), однако на пути от Браги к Гимарайншу при переходе через речку Ави в перестрелке погиб бригадный генерал Анри-Антуан Жардон.

До 26 марта основные силы маршала Сульта стояли в Браге, а затем захватили город Гимарайнш. Озлобленные этим поражением португальцы казнили своего начальника бригадного генерала Валлонгу, который был буквально разорван на куски.

Дорога на Опорту была открыта.

29 марта войска Сульта в очередной раз разбили португальцев и заняли крупнейший после Лиссабона город Португалии Опорту — столицу провинции Доуру-Литорал.[8]

Достаточно странно описывает эти события А. Манфред: «Сульт, успешно начавший операции против англичан в Португалии, нанес поражение генералу Муру и занял Опорту». (13, с. 584) Во-первых, Сульт начал операции в Португалии не против англичан, а против португальцев. Во-вторых, он действительно нанес поражение генералу Муру, но это было не в Португалии, а в Испании, под Ла-Коруньей, 16 января 1809 г. Впрочем, мы уже привыкли к тому, что произведения этого автора изобилуют мелкими, а порой и не очень мелкими неточностями.

На подступах к Опорту французам противостояла почти 40-тысячная армия, частично состоявшая из регулярных португальских войск под командованием генералов Лима и Паррейраша, а большей частью из народного ополчения (так называемого «орденанса») и плохо вооруженных крестьян под командованием местного 55-летнего епископа Антониу де Сан-Жозе де Каштру, известного своей жестокостью и провокациями массовых казней своих же соотечественников, виновных, по его мнению, в поражениях португальцев. Во всяком случае, английские и португальские историки возлагают на него вину за смерть пятнадцати высокопоставленных персон, которых он не смог или не захотел спасти от ярости толпы, ожесточенной и испуганной видом приближающихся французских колонн.

Бём. Сражение за Опорту 29 марта 1809 г.

Как пишет Ч. Исдейл, «хотя вооруженные крестьяне были бельмом на глазу французов, они лишь очень редко могли остановить продвижение французских войск — например, в марте 1809 года при походе на Порту маршал Сульт смог без труда рассеять толпы «орденанса», которые мешали его передвижениям». Тот же автор отмечает, что Сульт «разработал план, основанный на сочетании действий гарнизонов, блокгаузов и карательных колонн, который стал бы смертельной угрозой для повстанцев». (10, с. 206–207)

Не представляла особой опасности для опытных и хорошо обученных французских солдат и регулярная армия Португалии, никогда до этого не отличавшаяся строгой дисциплиной. Не могли португальцы похвастаться и талантливыми полководцами, хотя по количеству всевозможных маршалов их маленькая страна в начале XIX в. чуть ли не превосходила ту же Францию (кстати сказать, португальское генеральское звание, соответствующее званию генерал-майора также звучит, как «marechal de campo»).

Крепость Опорту стоит в устье реки Доуру (Douro). В разных источниках эту реку называют еще либо Дору, либо Доуро. В Испании, где в Иберийских горах в районе Бургоса берет начало эта река, ее название читается, как Дуэро.

На мощных стенах и башнях Опорту было установлено около 200 орудий различных калибров, но многие из них долгие годы не использовались, да и опытных канониров не хватало. К тому же солдатам городского ополчения сама мысль о том, что предстоит сражение против лучшей армии в Европе, казалась неприемлемой.

Сам город расположен на правом берегу реки, а с левобережным кварталом Вила-Нова его соединял понтонный мост длиной 290 м (сейчас здесь находится красивейший ажурный мост, сооруженный Гюставом Эйфелем).

Основанный еще римлянами древний город был очень красив. Это и сейчас — один из красивейших городов мира. Его Кафедральный собор и епископский дворец, многочисленные церкви и винные подвалы -все это сохранилось до наших дней.

Филиппото. Сражение за Опорту 29 марта 1809 г.

Перед началом атаки маршал Сульт обратился к городским властям с предупреждением о возможных последствиях штурма. Но португальский пленный, отправленный с письмом Сульта в Опорту, был немедленно повешен по приказу кровожадного епископа, желавшего таким образом вдохнуть если не отваги, то хотя бы страха в оборонявшихся. Под дружное улюлюканье экзальтированной толпы епископ категорически отказался сдаваться: как ехидно заметил в своих «Мемуарах» генерал Марбо, «возможно, он сам боялся оказаться жертвой населения, ярость которого он сам разжег, внушив надежду на успех». (14, с. 420)

28 марта маршал Сульт, желая отвлечь внимание осажденных от центральных ворот города, послал дивизию генерала Мерля в атаку на левый фланг, а дивизии генералов Делаборда и Франчески — на правый фланг противника.

После нескольких яростных атак французов часть португальских батальонов в свойственной представителям этой нации манере решила не искушать больше судьбу и немедленно сдаться.

Генерал Фуа со своим адъютантом командиром батальона Роже неосмотрительно выдвинулся вперед, думая, что с ним хотят вступить в переговоры. Но португальцы, увидев перед собой лишь двух французских офицеров, «передумали» сдаваться. Адъютант был тут же убит, а сам генерал Фуа захвачен в плен и затащен в город.

Португальцы ненавидели генерала Луазона, неоднократно бившего их и на севере страны и на юге. Этот генерал три года назад в результате несчастного случая на охоте потерял руку, и португальцы прозвали его «Maneta» (однорукий). Население Опорту, увидев схваченного генерала Фуа, приняло его за ненавистного Луазона и начало требовать его немедленной смерти. У генерала Фуа при этом хватило хладнокровия, чтобы понять смысл происходящего. Он поднял руки, демонстрируя, что их у него две, и что он никакой не «маньета». Признав свою ошибку, разочарованные португальцы сорвали с него мундир и препроводили в темницу, в которой, впрочем, он не пробыл и нескольких часов.

Став свидетелями такой подлости, французы еще яростнее бросились на штурм города. Отчаянной храбрости епископ, видя, что конец близок, бросил свое войско и с группой приближенных пересек реку и бежал, предоставив оборону города профессионалам — генералам Лима и Паррейрашу. Спрятавшись за стенами монастыря в районе Вила-Нова, он лишь наблюдал за ходом сражения и прикидывал, кого следовало бы возложить вину за грядущее очередное поражение. «Козлом отпущения» на этот раз стал генерал Лима, которого казнили способом не менее зверским, чем генералов Фрейре и Валлонгу.