Это во многом подтверждается и тем, что древняя территория проживания лесных народностей мэньву, мэньва и других, ставших, по мнению специалистов, основой формирования кочевого монгольского общества (только лишь по названию – А.О.), полностью совпадает с исторической территорией обитания тунгуссо-маньчжуров.

Северная полоса Маньчжурии и южный берег Амура, откуда они происходят, являются и коренной областью раннего этногенеза тунгуссо-маньчжурских народностей. Основой их хозяйственно-экономической деятельности является охота, рыболовство, собирательство и частично земледелие» [8, с. 163–164].

Доказательства востоковеда В.Л. Котвича актуальны и в нынешние времена. Посмотрим на карту Л.Н. Гумилева [23, с. 29]. В монгольских степях, как и тысячу лет до Чингисхана, так и во времена Чингисхана, обитали различные тюркские кочевые племена. Об этом, полагаю, никто спорить не будет, так как существуют многочисленные и убедительные доказательства, которые будут приведены в этой главе.

Начиная от «Сокровенного сказания…», где родословная Чингисхана восходит к мифическому Бодончару и его божественной матери Алан-гоа, все имена его предков тюркские: Барин-Ширату, Менен-Тудун, Хача-Кулюк, Кайду, Тумбинай, Кабул-хан, Бортан-Баатур, Таргитай, Есугей. Имена его братьев, сестры, ближайших родственников и последующих трех поколений, опять-таки – тюркские: Хасар, Темулун, Темуге, Жоши, Бату, Береке, Шибан, Чагатай, Мутуген, Есенту, Байдар, Угедей, Тулуй, Куюк, Ари-Буга, Сартактай, Баян, Барак, Токта и т. п.

Сам Чингисхан объединил окружающие его кочевые тюркские племена в единое государство во главе с ним самим и назвал свой народ монголами[5]. И это новое название всем понравилось, так как не ущемляло ничьих интересов и прав. Итак, кочевники Монголии в одночасье стали монголами. Но говорили и писали на тюркских языках, или на диалектах тюркского языка, о чем здесь далее и будет доказано. Но судьба монгольского народа в XVI–XVII веках круто изменилась. К середине XVII века в Монголии количество населения, по данным монгольских летописей, составляло всего 6 туменов, примерно 60 тыс. (Указанные цифры взяты из монгольских источников и далее будут обоснованы). Их без труда завоевали джурчжени, которые с 1640 г. стали называться маньчжурами.

Маньчжуры, как победители, надо полагать, к коренному населению предъявили жесткие требования, так что через одно-два поколения монголы стали говорить на новом языке, который сложился «в результате исторического взаимодействия двух…» (см. выше).

«Таким образом, вышеназванное образование станет называться Монголией, а в XIII–XV веках населяющие её тур/тюркские племена будут именоваться монголами, от которых на территориях современной Монголии и Внутренней Монголии в Китае, ассимилировавшись в XVI веке киданями и ойратами из Тур/сяньбийского родословного древа, а в XVII веке тунгус-маньчжурами, – пошли современные халха-монголы [39, с. 127].

«Ниже я привожу известные исследователям данного вопроса многочисленные доводы в защиту тюркоязычности монголов XIII–XVI веков, то есть монголов эпохи Чингисхана и сразу после неё, еще не ассимилированных тунгус/маньчжурами.

На территории современной Монголии находят только следы древнего пребывания тюрков: стелы – камни с руническими древнетюркскими надписями, так называемые «летописи» Монголии; курганы с захоронениями.

И почему все названия местностей, рек, озер, гор Монголии (особенно в древние и раннесредневековые времена, когда еще влияние дао-буддистской религии и, как следствие, тибето-тангутского языка не затронули «старо-монгольский» язык) у них имеются тюркские корни?

И почему слова, которые были в употреблении в администрации и в быту в империи Чингисхана, в абсолютном большинстве тюркского корня?

И почему у них, тогдашних монголов (еще не принявших буддизма), у самого Чингисхана, у его приближенных и полководцев, и, наконец, у всех сыновей и дочерей тюркские имена, и среди них почти не встречается людей с нетюркскими именами?

И почему даже столица имперской Монголии «Каракорум» имела явно древнетюркское наименование: «Великий город/столица»?

Причем, заметьте, все имена и наименования практически везде во всех письменных источниках даются в китайско-арабско-персидско-русской и других транскрипциях, а корень тюркский не исчезает, факт архиважный» [39, с. 131].

«И почему под конец существования монгольской империи Юань, в период освободительной борьбы китайцев против монголов, происходило тотальное уничтожение тюркской письменности и документов, изложенных на «языке татаров», как говорили повстанцы?» [там же, с. 133].

Поэтому хотя и около половины современных халха-монгольских слов имеют общие корни, или очень схожие с тюркскими языками, но они так изменились, что современные казахи при общении с монголами нуждаются в услугах переводчика.

Вот некоторые сходные слова монгольского и казахского языков, взятые из работы казахско-монгольского ученого-филолога Бухатулы Базылхана «Краткая сравнительно-историческая грамматика монгольского и казахского языков» (изд. 1974 г., г. Алматы).

Здесь следует заметить, что очень важно, Б. Базылхан – алтаист с одинаковым знанием и монгольских, и тюркских языков, является их носителем. Он автор школьных учебников монгольского языка для казахских школ в Монголии и автор двух словарей: казахско-монгольского и монголо-казахского.

Вот он момент истины филолога, заслуженного деятеля науки Монголии Бухатулы Базылхана – на «собственный путь развития» халха-монгольский язык Монголии вступил в XV веке, а по моей версии – несколько позже, в начале XVII века. Ибо, по историческим данным, знаменитый Даян-хан (1470–1543 гг.), а затем и его потомок Алтан-хан (1543–1583 гг.) вполне самостоятельно совершали военные набеги на Китай. И только, когда маньчжуры изгнали последнего монгольского хана Лигдена (1604–1634 гг.) в Тибет, и, соответственно, установили полностью на всей территории Монголии свою власть, процесс адаптации языка общения пошел в ускоренном темпе.

Дело не в дате, XV или XVII век, а в принципе поиска той самой истины – когда в Монголии возник халха-монгольский язык. И этот принцип подхода у нас совпадает.

Халха-монгольский язык в Монголии мог сложиться только в условиях коренных преобразований, которые произошли на территории всей страны. Во-первых, изменилась религия, монголы повсеместно приняли ламаизм, начали строить буддийские монастыри. Именно религия объединила побежденных и победителей. У них возникли общие интересы. Прежний тюркский язык общения в результате влияния тунгусо-маньчжурского языка, языка победителей, стал приспосабливаться, видоизменяться, трансформироваться в угоду властных структур. За последние три столетия прежний язык в Монголии так изменился, что современные казахи не понимают при общении халха-монголов. В приведенной здесь таблице (128 слов) это отчетливо просматривается.

Проблема тюрко-монгольских языковых взаимоотношений в данной моей книге одна из основных, которая во многом определяет подход к выяснению вопросов – кто есть кто. Поэтому считают целесообразным рассмотреть общие элементы или лексико-грамматические параллели в лексике казахского (как типичного тюркского), так и современного халха-монгольского языков.