помогли, выделив оборудование бесплатно. А уж про обычную помощь детдомам, приютам для животных, старикам — я вообще молчу. В общем, любят они это дело, и тебе не стоит удивляться, хотя случай исключительный, конечно. Не так-то просто в закрытом акционерном обществе оформить передачу акций. Хотя… Они тебя как бы удочерили, ну или увнучерили, скорее. Кто им что скажет с таким-то контрольным пакетом?

— А что же мне это даёт тогда?

— Огромные перспективы и в первую очередь стабильность. Теперь тебе никакое увольнение не грозит.

— Почему? Насколько я знаю, акционера легко можно уволить. Владение ценными бумагами не гарантирует неприкосновенности.

Герда Генриховна рассмеялась.

— Да кто ж это сделает-то, милая? Кто пойдёт против Маши с Захаром? Вся семья теперь знает о том, что ты под их защитой, так что, считай, ты в полной безопасности.

А ведь и вправду! Захар Сергеевич вообще что-то говорил про то, что я любую должность могу выбрать. Здорово! У меня глаза загорелись, когда я на миг представила, что когда-нибудь стану главнее Семёна. Тут я даже хихиканье не сдержала. Теперь мне хотелось срочно лететь в посёлок, чтобы благодарить Апполионовых уже совершенно по-другому. Не так заторможенно, как это делала утром, а от всей души. И даже то, что ими, возможно, руководила жалость, теперь не вызывало во мне протеста от унижения. Слишком правильными и простыми людьми мне виделись Захар Сергеевич и Мария Антоновна. Невозможно на таких обижаться.

— Спасибо, Герда Генриховна. Я хочу завтра поехать к старшим Апполлионовым, чтобы поблагодарить и уточнить, что я теперь должна делать как новый держатель акций и член семьи. Хотите со мной?

— С удовольствием! — оживилась старушка. — С огромной радостью повидаюсь с Машей.

— Отлично, тогда нам нужно приготовиться.

Зная любовь Апполионовых к домашней еде, я сбегала ещё раз в магазин, а потом, продумывая про себя благодарственную речь и вопросы, до самой ночи колдовала над творожным тортом «Пончо». Не с пустыми же руками ехать!

А перед сном немного поскучала по Семёну. Мне не хватало его тепла и наших вечерних разговоров. Даже родная подушка показалась неудобной после того, как за эти дни я пристрастилась засыпать на его плече. Страшно хотелось под бок к Темнову, но пришлось себе напомнить о том, что уже раньше твёрдо решила быть сильной и завтра к нему не заезжать. Увижу — обязательно сразу растаю и соглашусь на любые предложения. А он, на мой взгляд, ещё недостаточно страдал, чтобы всё осознать и сделать выводы.

Ну… если он вообще там страдает, конечно.

Глава 28

Апполлионовы нас ждали. Вчера Герда Генриховна созвонилась с бабушкой Машей, и та не просто обрадовалась, услышав про её желание увидеться, но и организовала нашу доставку. Так что мы с моей благодетельницей и тортом прибыли к коттеджу с шиком.

В дом я входила с опасением и предвкушением увидеть Семёна, но… его там не было. Укол разочарования не заставил себя долго ждать. Очень выматывающее всё-таки это чувство любовь. Очень!

Первые полчаса, которые мы провели в гостиной за чаем и тортом, старые приятели общались на интересные в их возрасте темы: о природе, о погоде, о медицине и общих знакомых. Я слушала рассеянно, готовилась поднять волнующую меня тему. Ну а после того как хозяева отдали должное моим кондитерским талантам, пришла пора выступить с запланированной речью.

— Мария Антоновна, Захар Сергеевич, — набравшись духу, заговорила я, — хочу попросить у вас прощения за свою вчерашнюю реакцию и немного её объяснить…

— Не нужно, Кира, — прервала бабушка Маша мои мучения, — ты забываешь, что мы с дедом прожили длинную, невероятно насыщенную событиями жизнь и уже очень многое понимаем без слов.

— Да, Кира, Маша права, — подтвердил слова жены Захар Сергеевич, — ты должна твёрдо знать одно: наш подарок тебя ни к чему не обязывает. Просто мы любим иногда бывать добрыми волшебниками и давным-давно чувствуем, когда кто-то очень светлый и достойный нуждается в нашей помощи.

Я расплакалась. Вот прямо как настоящая размазня уткнулась лицом в ладони и расплакалась. Просто у меня давно не было такого ощущения защищённости, как в тот момент. Я будто наяву почувствовала, как за моей спиной вырастает каменная стена и отрезает меня от бед. Появилась уверенность, что теперь мне ничего не страшно, что теперь у меня всё будет хорошо. Это были слёзы счастья, благодарности и облегчения.

Герда Генриховна обняла меня и, прижав к объёмной груди, продолжила обращение к хозяевам.

— Дай вам бог здоровья, дорогие. Я вам могу голову на отсечение дать, что вы никогда не пожалеете о том, что впустили Киру в семью, она… она заслужила самого лучшего. Хоть до этого жизнь была к ней сурова, но девочка всегда сносила все тяготы достойно. Спасибо вам, святые люди!

Я всё-таки взяла себя в руки, вытерла слёзы, потому что подумала, что просто обязана рассказать Апполлионовым про то, что мы с Семёном не встречаемся. Пока, во всяком случае.

— Захар Сергеевич, Мария Антоновна, всё-таки вы должны знать, что у нас с вашим внуком пока всё очень неопределённо, я не могу дать гарантию, что мы останемся вместе…

Старики переглянулись и мягко, понимающе, как будто знают то, чего не знаю я, рассмеялись.

— Ой, не волнуйся на этот счёт, девочка. Мы вообще не собираемся влезать в ваши с Сёмкой отношения. Там вообще наша помощь не нужна. Мы ведь всё видели своими глазами, — вообще не успокоила, а добавила мне лишних размышлений Мария Антоновна.

— Ты лучше нам расскажи, Кира, а на какой должности и в какой из компаний «Апполлион-групп» ты бы хотела работать? — задал вопрос, который я тоже хотела бы обсудить, Захар Сергеевич.

Над ним я ломала голову полночи и всю дорогу до посёлка, но так к определённому выводу и не пришла. Знала только, что не хочу работать ни секретарём, ни оператором Call-центра.

— Понимаете, Захар Сергеевич, вы наверняка знаете, что я не окончила университет, где училась на финансового аналитика?

— Это не страшно, окончишь, если захочешь.

— Обязательно окончу, но дело в том, что я ещё тогда, когда училась, поняла, что не хочу заниматься финансами…

— Тоже не проблема, до лета время есть — определишься. Ну а в какой компании будешь работать, решила?

— Я хотела бы остаться в «Апполлион-медикл», — на этих словах я невольно покраснела.