Полина так не считала. Приходилось вставать ни свет ни заря, а ложиться уже далеко за полночь. Работа приносила сущие крохи, но кому она нужна – бедная русская эмигрантка?

Таких, как она, в Париже были тысячи. И каждый старался живописать свои страдания и ужасы в совдеповской России. Полина поняла, что никогда не вернется на родину – страны, из которой она когда-то уехала на два месяца отдыхать в Герцословакию, уже не существовало.

– Они всех убивают, – слышала Полина разговор соотечественников. – Боже, они разрушили нашу чудную усадьбу, спалили ее дотла и расстреляли моего мужа!

Полина не знала, чему можно верить. И не знала, что ждет ее в будущем. Как-то октябрьским вечером хозяин, пожилой грек, заявил ей, что она может не приходить на следующий день. Видимо, ему не понравилось, что девушка настойчиво отвергала его приставания.

– Вот что, дорогуша, – сказал он Полине. – Нечего строить из себя святую. Или ты отправляешься ко мне ночевать, или я найду на твое место другую, более сговорчивую!

Так Полина снова оказалась на улице. Герда, которая уже несколько месяцев работала в варьете, заявила:

– Ну вот, что я тебе говорила, нечего топтаться на улице в дождь и холод! Лучше, чем моя, работы не найти!

Полина не могла себе представить, как она будет танцевать на сцене перед сотнями разгоряченных мужчин. Герда же привыкла к этому и стала даже своего рода «звездой квартала». Несмотря на ее уговоры, Полина так и не решилась сделаться танцовщицей канкана.

– А жаль, – вздохнула Герда. – Ну ладно, хозяину требуется помощница по кухне, так что, если желаешь...

Полина с радостью согласилась. «Помощница по кухне» выполняла обязанности обыкновенной посудомойки и уборщицы. Полине пришлось с утра до ночи крутиться на огромной кухне, отмывать от жира тарелки, чистить бокалы, а после закрытия варьете-ресторана мыть полы и приводить в порядок помещения. На сон и отдых отводилось не более пяти часов, все остальное время Полина проводила около жаркой плиты, раковины, заполненной горячей водой, и в кухне, затянутой паром.

Ей милостиво отвели крошечную каморку в подвале, где она могла вздремнуть несколько часов на грязном рваном матрасе. Больше всего Полину пугали крысы – создания настолько осмелели, что шастали по подвалу, никого не боясь. Единственное, что утешало Полину, так это бесплатная еда (повара отдавали ей объедки со столов) и трубы отопления, которые проходили вдоль стены каморки – там всегда, даже в зимнюю стужу, было жарко.

В те нечастые часы отдыха, когда не приходилось отдраивать сковородки или мыть посуду, Полина выходила куда-нибудь в центр. Елисейские Поля, Триумфальная арка, набережная Сены, Эйфелева башня...

Она видела элегантно одетых дам и господ, которые вели совершенно иную жизнь: шикарные автомобили, меха, драгоценности, постоянное веселье и развлечения. Варьете было всегда забито, после поражения в войне Германии Францию лихорадило: появлялись и лопались в одночасье новые фирмы, банки и акционерные общества, люди желали забыть годы несчастий и лишений и предавались безудержному веселью и разврату, словно ловя момент и опасаясь, что жизнь пройдет мимо них стороной.

Как-то Полина нашла на кухне книжицу, изданную на плохой бумаге, – ее забыл кто-то из гостей или работников. Она называлась «Возвращение Джека-потрошителя». Та же самая, что скрашивала их с Гердой одиночество в «Волшебной горе», но на этот раз на французском языке. Полина пролистнула последние страницы – занятно, кто же оказался не ведающим жалости маньяком: известный хирург, его сын, инспектор или помощник?

Она пробежала глазами финал (убийцу останавливают в тот самый момент, когда он хочет перерезать горло главной героине). Срывают черную шляпу, стаскивают маску-чулок...

Джеком-потрошителем была чинная седовласая экономка в доме хирурга, которая использовала скальпель хозяина, чтобы лишать жизни девиц легкого поведения, – ее дочь, вместо того чтобы идти по стопам матери и податься в прислуги, оказалась жертвой «сладкой жизни»...

Это было одно из немногих развлечений, доступных Полине. Она чувствовала, что силы ее на исходе. Она нечасто смотрелась в зеркало, однако, когда выпадала такая возможность, она видела перед собой изможденную худую особу с зеленоватой кожей, сизым от горячего пара носом и черными кругами под глазами. Ей показалось – или на висках в самом деле мелькнул седой волос? Кожа на руках от постоянного контакта с мыльной жирной водой сморщилась, глаза слезились.

Ей удалось получить повышение – занять место разносчицы напитков. Полина видела, как Герда лихо отплясывает на сцене. Казалось, что та стремилась наверстать упущенные годы. Полина знала – Герда не брезговала подрабатывать тем, что отправлялась с мужчинами в номера, где продавала свое тело. Герда лелеяла мечту – стать богатой и знаменитой.

– И я стану, – уверяла она Полину. – Еще совсем немного подождать, и я стану! Один из этих богачей женится на мне, и я забуду варьете, как страшенный сон!

В отличие от Полины Герда удивительно похорошела, выкрасила волосы в ярко-рыжий цвет, пользовалась броской косметикой, одевалась чрезвычайно модно, и зачастую ее после представления ждал на улице автомобиль с потушенными фарами, который увозил Герду на целую ночь в неизвестном направлении.

Однажды она ворвалась в каморку Полины, где та мертвецким сном спала после восемнадцатичасового рабочего дня, и завопила:

– Ура, он сделал мне предложение! Я стану его женой!

Она растолкала Полину, уселась на матрас, не боясь запачкать свое дорогое одеяние, и провозгласила:

– Я еду с ним! Прощай, Полина! Я стану богатой, очень богатой! У него есть собственный замок, он – маркиз! О, как я рада!

Герда даже всплакнула. Ее новый ухажер сделал ей предложение. На прощание Герда обняла Полину и даже протянула несколько ассигнаций.

– Бери деньги, они тебе пригодятся, – сказала она милостиво. – И кстати, я договорилась с хозяином, ты сможешь занять мою комнату. А то живешь в этом крысятнике! Я оставлю тебе почти все свои наряды, они мне больше не нужны, мой благоверный купит мне все самое новое!

Полина переехала в комнату Герды, которая была номером люкс по сравнению с ее подвальной каморкой. Герда исчезла под утро, ее забрал полный господин в пальто с лисьим воротником и тростью с серебряным набалдашником. Послав всем воздушный поцелуй, Герда отбыла восвояси.

– Обещаю, что приглашу тебя в гости! – Ее прощальные слова еще долго стояли в ушах Полины. Что же, вот она и осталась совершенно одна. По крайней мере, ее жилищные условия заметно улучшились, да и гардероб стал более разнообразным.

Она продолжала работать официанткой, думая о том, что когда-то все это закончится. Или Герда была права, стремясь вырваться из этого порочного и бедного мира? Полина не знала.

Как-то, разнося напитки и еду, она поставила заказ перед очередной парочкой. Полина мельком посмотрела на гостей – старый усатый мужчина, одетый богато и модно, и его спутница – размалеванная девица, которая жеманно хихикала, отвергая приставания спутника. Полине показалось вдруг, что она знает девушку.