Истина в том, что в другом каждый видит только то, что хочет видеть. Видит самого себя. Право человека признавать это или не признавать. Давайте задумаемся, почему церковь испокон веку притесняет прометеев, желающих привнести немного света в духовный мрак человечества? Почему церковь изгоняет из своего лона тех божьих слуг с открытой душой, которые являются более прогрессивными и современными? Церковь боится и потому заблуждается. И она тоже не лучше других. Только никто не осмеливается произнести это вслух. И потому люди сторонятся церкви.

Ищите божественность – и Вы найдете ее во всем и во всех.

Есть смелый человек, а есть испуганный. Почему я не использую слово «трусливый»? Потому что испуганный человек, который признает свои страхи и осознает их, становится благодаря этому смелее.

А испуганный человек, который ни за что не признается в своих страхах, является трусливым человеком. Поэтому трусость всегда вызывала презрение. Страх же, напротив, считается явлением нормальным. Так оно и есть.

В каждом человеке есть хорошее и плохое. Всякое хорошее уравновешивается плохим и наоборот. Если плохое увеличивается до 50 %, то возникает абсолютное равновесие, т. е. остановка жизни, что выражается в смерти физического тела. А если у иного человека чересчур хорошая жизнь, поскольку за него все делают другие и он ничего не должен делать сам для улучшения своей жизни, то его тело покидает рассудок, словно говоря: ты во мне не нуждаешься. Если в человеке укореняется желание, чтобы жизнь ему наладили другие да так, чтобы он не знал никаких забот, то и в этом случае его покидает рассудок, поскольку в нем не нуждаются – ведь человек ждет, что его жизнь улучшат другие. В подобных случаях чрезмерно хорошее переваливает за 51 %, что заставляет дух покинуть тело. Так возникают душевные заболевания.

Здоровый человек – это тот, кто понимает истину жизни. Эта истина гласит, что покуда есть плохое, которое нужно обратить во благо, продолжается и сама жизнь. Не бывает плохого без хорошего, как не бывает хорошего без плохого. Так рассуждает смелый человек.

Смелый человек и человек со страхами отличаются, как день и ночь, как белое и черное. Обычно мы об этом не задумываемся и потому не замечаем различия.

Смелый человек видит двусторонность жизни, для него жизнь просто есть.

Человек со страхами видит жизнь односторонне. Для него жизнь либо хороша, либо плоха.

Смелый человек уравновешен.

Человек со страхами неуравновешен.

А теперь попробуем сказать себе следующее.

Смелый человек во мне – достойный.

Человек со страхами во мне – интеллигентен. У интеллигентности есть и вторая сторона – неинтеллигентность. Чем больше одна, тем больше и другая.

Смелый человек во мне рассудителен. Человек со страхами во мне может быть только умным. У ума есть другая сторона – глупость.

Смелый человек во мне счастлив.

Человек со страхами во мне может быть только радостным. У радости есть обратная сторона – печаль.

Смелый человек во мне здоров.

Человек со страхами во мне может быть пока еще здоровым либо здоровым внешне. На деле же он потенциально болен.

Смелый человек во мне вынослив.

Человек со страхами во мне бывает то сильным, то слабым.

Смелый человек во мне незаметен.

Человек со страхами во мне время от времени бросается в глаза как хорошим, так и плохим. Но я пытаюсь это исправить.

Смелый человек во мне верит. Он держит Бога в сердце, и он сам – сердце Бога.

Человек со страхами во мне либо верующий, когда рассчитывает на поддержку Бога, либо неверующий, т. е. отрицает Бога, если не видит своими глазами материального подтверждения Богу и если не получает желаемого. Я высвобожу из себя этого испуганного человека, чтобы ему было хорошо и чтобы он сумел найти своего Бога.

Смелый человек во мне знает жизненную истину.

Человек со страхами во мне уверен в своих правах и забывает свои обязанности. Он считает себя вправе требовать от других исполнения всевозможных обязанностей.

Право есть одностороннее видение вещи. Истина – это всестороннее видение.

Право неизменно. Истина постоянно расширяется как во времени, так и в пространстве. Представление о всякой вещи может становиться лишь более детальным. Это означает, что истина о ней развивается как вширь, так и вглубь.

Если я сделаю испуганного человека своим узником, а он неминуемо начнет надо мной властвовать, то я буду несчастным человеком. Если же я отпущу его на волю, то стану счастливым. Я его отпускаю.

Величина страха определяет способность человека любить или ненавидеть.

У человека уравновешенного, т. е. смелого, показатели как души, так и тела нормальные. Мы знаем, что означает нормальная температура тела, нормальная влажность кожи и слизистых. Мы знаем, что такое нормальный цвет кожи, и умеем отличать его от смертельной бледности. Понимаем, что такое нормальный вес тела, и не спутаем изголодавшихся с переедающими. Таким образом, у страха свои признаки, у смелости – свои. От них существенно отличаются признаки злобы, ненависти.

Испуганный человек холодный, сухой, бледный и худой. Холоден как душой, так и телом. Сух, бледен и худ также как душой, так и телом. Уравновешенный человек нормален во всем. Но если страхи становятся слишком большими, то томящаяся в темнице страха злоба вырывается наружу, и признаки страха становятся признаками злобы.

Злобный человек горячий, влажный, румяный и толстый. Чем больше выход злобы, тем значительней эти признаки. Чем внезапнее проявляются эти признаки, тем разрушительней болезненное изменение. Например, покрасневшая и покрывшаяся испариной горячая кожа становится пунцовой, истекающей потом, лихорадочной.

Если человек не желает выплескивать свое недовольство, подобно горлопану, а освободиться от него желает, то у него увеличивается жировая ткань, поскольку она создана для злобы.

Человек, который отрицает наличие у него злобы, злости, сердитости и гнева, может не предполагать и не признавать, что он боится обнаружить свое плохое. Он охотнее будет демонстрировать свои страхи. Кто умеет мыслить, тот понимает, что чем человек холоднее, тем он ближе к физической смерти. Растущая в плену страха злоба уничтожает тело, чтобы дух мог вырваться на свободу. Так душевное неумение сознательно учиться становится подсознательным уроком, который усваивается через страдания.