Другие автомобилисты и пассажиры, собравшиеся на околдованном рубеже федеральной трассы «Кавказ», тоже времени зря не теряли. Кто-то проводил остроумные эксперименты с пограничным слоем, бросая камешки или пытаясь вскрыть его с помощью гаечного ключа и кувалды. Народ более прилежный вооружился лопатами и начал рыть подкоп в нескольких метрах от насыпи. А две «Нивы» и джип, съехав с дорожного покрытия, двинулись полем. Их вела надежда, что ненормальное препятствие не бесконечно и где-нибудь когда-нибудь прервется.

Тем временем к месту возникновения чудотворной границы начали прибывать различные городские службы. Первым приехал пожарный расчет на огромной и красной машине с выдвижной лестницей. Применение лестнице нашли быстренько: некоторые мозговитые головы предложили немедленно выдвинуть ее и, как альтернатива подкопу, преодолеть препятствие поверху. Скоро, мигая синими огнями, появились машины скорой помощи, милиции и аварийная Горэлектросети. Надо признать, одна из служб – скорая помощь – оказалась к месту, поскольку доброволец, штурмовавший препятствие по пожарной лестнице, свалился с приличной высоты и сломал ноги, попутно нанеся травмы сотруднику милиции. Со стороны Минеральных Вод тоже выдвинулись моторизованные городские службы: помимо милиции, приехал экскаватор и грузовик. В кузове ржавого красавца сидело трое мужиков с лопатами и в оранжевых безрукавках. Чуть позже появился «Мерседес» сотрудников таможни каким-то образом прослышавших о том, что за городом образовалась бесконтрольная граница.

К шести утра названный участок федеральной трассы «Кавказ» напоминал взбалмошный муравейник, который кто-то рассек пополам лопатой. Похожая ситуация сложилась и на дороге к городам Георгиевску, Железноводску и Ессентукам. Если бы в столь ранний час над Кавказскими Минеральными Водами появился Господь, то он мог бы видеть мутноватую полусферу, накрывшую гору Машук вместе с телевизионной вышкой и близлежащие окрестности в радиусе этак километров десять. К великому сожалению при возникновении волшебной, не объяснимой здравым смыслом границы пострадали не только владельцы автотранспорта, но и другие ни в чем не повинные люди.

Чудесно возникший рубеж причинил много бед мирному поселку Юца. Произволом катаклизма один фермер был отлучен от собственного надела, засеянного огурцами и картофелем. И пока фермер матерился, безрезультатно пытаясь пробиться через невидимую преграду, подлые колорадские жуки завтракали на его плантации. Кушали они так беззастенчиво, что поселянину за сотню метров чудился скрежет колорадских челюстей и жалобный хруст ботвы. Другой фермер, Алексей Шевчук попал в еще более неприятную ситуацию. Дело было в том, что вечером в пятницу он зашел к соседу Вове и распил с ним бутылку водки. С бочковым пивом, разумеется. Когда супруга соседа легла спать. Вова и Леха направились к ночному магазинчику и прикупили еще две бутылки водки и банку кабачковой икры. В общем, сели, по-деловому выпили и закусили. На звонок жены, поступивший на мобильный телефон, Леха отреагировал выключением устройства связи и продолжил ублажать организм водкой. Когда напиток почти иссяк, труженики нивы уснули за столом крепким, здоровым сном. Проснулись они утром от похмельного синдрома, в лечебных целях приняли по сто грамм. Здесь Леха и вспомнил, что ему сегодня, во что бы то ни стало нужно отремонтировать трактор, поскольку без трактора никак не выполнить серьезных аграрных обязательств. Похлопал он Вову по плечу, распрощался и зашагал домой. Идти было не далеко, всего лишь через улицу наискосок. Улицу он пересек вполне успешно, а во двор войти не смог – ровно перед калиткой образовалась та самая окаянная граница. Поначалу Леха не мог понять, в чем причина, почему территория личной фазенды не желает к нему приблизиться. Он усердно сопел, пыхтел и шел вперед, упираясь ногами в твердую землю, однако какая-то сила столь же твердо удерживала его тело на месте. Окончательно измаявшись и протрезвев, Алексей окинул взглядом трактор, заждавшийся его под навесом, и решил призвать на помощь жену.

– Оля! Пусти, я пришел! – прокричал он.

По ту сторону границы мир оставалось по-прежнему безмятежным и тихим: кошка спала на крыльце, рассветное солнышко блестело из-за крыши сарая, и возле миски с собачьей похлебкой резвились воробьи. Тогда Леха сложил мозолистые ладони рупором и крикнул:

– Оля! Глухая что ли?! Муж пришел!

И в этот раз ответа не последовало, хотя Лехе казалось, что за окном шевельнулась занавеска. Тогда он втянул побольше воздуха в грудь и заорал:

– Оля! Оля! Оля! Сучий потрох, открывай!

Первой на его призыв отреагировала соседка. Отреагировала молча. Подошла к забору и укоризненно покачала головой. Леха застенчиво улыбнулся ей и пожал плечами, она в ответ постучала пальцем по лбу, как бы намекая, что Лехина голова пустая. Ольга Васильевна вскоре возникла на крыльце и бросила:

– Чего орешь, сволочь?

– Домой пусти, – попросил он. – Трактор надо чинить.

– А-а, трактор… Ну так иди. Иди сюда, – жена поманила его пальцем, ее свободная рука потянулась к швабре.

– Ну иду, – Алексей шагнул к калитке, но неведомое препятствие вернуло его на прежнюю позицию.

– Иди! – повторила Ольга Васильевна и крепче сжала швабру.

– Иду, иду, – отозвался Леха, нажимая плечом на пограничный слой.

– Чего дурью маешься?! – рассердилась супруга, направляясь по дорожке с поломойным инструментом наперевес. – Клоуна из себя корчишь чего?!

– Ничего я не корчу. Я пройти не могу, – ответил Алексей, демонстративно упираясь в границу, по краю которой образовалась легкая дымка. Здесь его осенило, и он с вызовом добавил: – Всю ночь настойчиво к тебе пробиваюсь! Всю ночь! Не спал, ни минуты не отдыхал, все шел и шел к тебе. А… пройти никак не могу – тут это… – он еще раз толкнул пограничный слой.

– Ах ты какая скотина брехливая! Хотя бы врал не так нагло! Всю ночь он идет! Откуда ты идешь? От Вовки Пикуна на карачках? – жена его, не на шутку разозлившись и потрясая шваброй, ускорила шаг, но тут же его замедлила, столкнувшись с невидимой преградой.

– Хе-хе, – довольно сказал Леха, с удовольствием наблюдая ее испуганное личико. – Я ж тебе говорю: всю ночь иду, а прийти не могу. Вот теперь ты попробуй!

Ольга Васильевна совершила еще две решительных и злых попытки прорваться к мужу, однако пограничный слой оставался непробиваем, словно лобовая броня советского танка.

– Это что же тут, Лешенька? Почему между нами такое? – разволновавшись, она выронила швабру и попыталась протянуть к мужу дрожащие руки.

– Это так потому, что ты меня недостаточно любишь. Наверное, от этого преграда между нами выросла, – с мудрой медлительностью проговорил Леха.

– А ты по косогору обойди, – предложила Ольга. – Давай, по косогору, через Савичевых и дырку в заборе.

– Сейчас, – ответил Алексей, повернулся и увидел спешащего к нему Вову, с которого тоже слетела похмельная тяжесть.

– Беда! – с ходу оповестил сосед. – Дома у меня непонятное твориться. Не могу к жене в спальню пройти. И она не может выйти, а ей срочно в сортир надо. Помоги, Леха. Надо мою Ирину вызволять.