К горлу подступила тошнота, Корво вдруг стало холодно, словно его бросили в бурную реку. Голова закружилась, ему показалось, что его вот-вот вырвет, китобойня поплыла у него перед глазами. Он прищурился, стараясь сфокусировать внимание на единственной вещи, которая стояла у него перед глазами – человеке в шинели, его сияющих красных глазах.

Ахнув, Корво в конце концов отвернулся и втянул в себя побольше холодного воздуха. Приближался рассвет, восходящее солнце окрасило облака на востоке в тот же оттенок красного, что и очки незнакомца.

Ему больше нечего было здесь делать. Главным для него было доставить бездыханную императрицу обратно в башню. Перегнувшись через перила пожарной лестницы, которая спускалась по стене китобойни, Корво посмотрел на соседнее здание – паб «Гиблое дело».

Прочитав название кабака, Корво поморщился, затем крепче обхватил Эмили, перемахнул через перила платформы пожарного выхода, перенесся в полете и оказался на крыше таверны.

И побежал в Дануоллскую башню, унося императрицу с собой.

Верховный смотритель Юл Хулан выгнул бровь, изучая карты и схемы, прикрепленные к задней стороне деревянных ширм в кабинете Корво. Ширмы были поставлены таким образом, чтобы отгородить временный – и чуть более уединенный – штаб от остальной комнаты. Сцепив пальцы, верховный смотритель поджал губы.

– Весьма впечатляюще, не спорю.

Корво стоял у стола, на котором была разложена карта Дануолла. Он поднял голову и сложил на груди руки.

– Спасибо за одобрение, Юл.

Верховный смотритель рассмеялся, все еще озираясь по сторонам.

– Ладно, хватит глупостей, – сказал он.

Корво удивленно посмотрел на него, и смех Хулана тут же смолк. Кашлянув, смотритель подошел к столу.

– Что ты хотел мне показать?

Почесав подбородок, Корво шагнул к висящему на стене портрету императрицы Джессамины – памяти о старых добрых временах.

Он взялся за раму и открыл ее, как дверь. За ним оказался врезанный в стену сейф. Корво ввел код, повернул рукоятку, открыл его и вытащил небольшой, обернутый тряпицей предмет.

– Я позвал тебя сюда, – сказал он, – потому что не хочу выносить эту вещь из своих покоев. Это слишком рискованно.

Он положил предмет на стол и развернул ткань. Верховный смотритель подошел ближе.

– Что это? – спросил он.

– Посмотри сам, – ответил Корво.

– Во имя Островов, – прошептал верховный смотритель. Он с опаской потянулся к предмету, но отдернул руку, будто обжегшись, даже не коснувшись его. – Откуда он у тебя?

Скрестив руки на груди, Корво смотрел на странный костяной амулет. Белая кость почернела еще сильнее, вся ее поверхность теперь стала темной, изрезанной сеткой тонких трещин. Ткань, в которую был завернут этот предмет, обгорела в тех местах, где он ее касался. Состояние амулета и испускаемое им тепло возбуждали любопытство.

– От одного из «китобоев», которого мы схватили в поместье Бригморов, – ответил Корво. – Его зовут Ринальдо – когда-то он знал Дауда. Эта штука была у него в кармане.

– А у него она откуда?

– Здесь начинается самое интересное. Он утверждает, что нашел этот амулет в подвале бойни, которую «китобои» используют в качестве своей базы.

Корво замолчал, вспоминая посещение китобойни двумя ночами ранее. С Эмили все было в порядке, но она все еще ощущала слабость и наврала Корво, что заболела. Она явно не помнила, как вернулась в башню. Корво решил не рассеивать ее убеждение, что внезапная потеря ориентации, которая приключилась с ней на бойне прямо у него на глазах, просто затуманила ей память, из-за чего она и забыла, как самостоятельно добралась домой.

Корво нужно было сохранить в тайне от дочери его участие в этих событиях, поэтому он сделал вид, что поверил ее жалобам на плохое самочувствие из-за смены погоды.

Тут Корво вспомнил и о странном мужчине, которого видел на китобойне. Он представил себе светящиеся красные глаза и содрогнулся.

– Похоже, у «китобоев» новый лидер, – сказал он. – Человек в зимней шинели тивианской армии.

– Тивианский агент? – переспросил верховный смотритель, и его брови поползли на лоб. – Думаешь, они планируют заговор против императрицы?

Корво почесал щетинистый подбородок.

– Не уверен, на это не похоже. По-моему, этот человек – какой-то независимый агент. Он воскресил «китобоев», вернул в строй кое-кого из старой гвардии. Если верить Ринальдо, правой рукой незнакомца стала женщина по имени Галия. Они с Ринальдо оба состояли в старой банде «китобоев», когда в Дануолле еще промышлял Дауд.

– Думаешь, этот незнакомец не сам Дауд? – спросил Хулан. – Как знать, что с ним случилось за последние пятнадцать лет?

– Пожалуй, это возможно, – кивнул Корво. – Его лица я не видел. Ринальдо говорит, что он обладает теми силами, которые были у Дауда, и делится ими с Галией. А это значит, что именно ее я видел на кладбище в Новом Торговом округе. Она возглавляла вылазку. По словам Ринальдо, человек в шинели никогда не покидает бойню.

Немного помолчав, он продолжил:

– Я видел, как двигается Галия. Она может использовать перенос, к которому раньше прибегали все «китобои».

Верховный смотритель нахмурился.

– Значит, это действительно Дауд? – спросил он.

Корво взглянул на костяной амулет. Был ли мужчина в шинели Даудом? Лица не было видно, но он казался выше Дауда… Так ведь? Не подводила ли Корво память?

Нет, конечно, не подводила. Дауд был виновен в убийстве Джессамины. И неважно, что он действовал по приказу Хайрема Берроуза. Кровь императрицы была на его руках.

Корво следовало убить его, когда у него была такая возможность. Эта мысль не раз приходила к нему за последние пятнадцать лет. Если бы только существовал способ не просто останавливать время, а поворачивать его вспять…

Верховный смотритель склонился над амулетом. Он снова протянул к нему руку, но Корво остановил его.

– Осторожно. Он горячий – смотри, даже ткань обгорела.

– Да, – кивнул Хулан, – вижу.

Он вытащил из кармана красного бархатного плаща белую перчатку, натянул ее и с опаской коснулся амулета пальцем. Стоило ему сделать это, как амулет раскололся надвое, а эти половинки растрескались, как отработанный уголь. Отдернув руку, Хулан нахмурился.