В общем, было готово все, кроме колес — сейчас Борадис экспериментировал с изготовлением стальной проволоки для спиц методом волочения. Я чертила на песке колеса до тех пор, пока методом пристального вглядывания не поняла, что спиц должно быть штук тридцать, причем закреплены они на ободе так, что одна перекрывает три других. И я в упор не могла вспомнить, как устроены тормоза. А при холмистом рельефе это было критично. Повышать в разы травматизм среди местного населения как-то не улыбалось.

Итак — должны быть две колодки, зажимающие обод колеса и не дающие ему вращаться. Это впереди. А сзади при обратной прокрутке педалей все должно застревать. Так? А почему оно застревает? Рассказала, что вспомнила, Борадису, и теперь мы ломали голову вдвоем. Ну не помню, хоть застрелите! Хотя со стрельбой тут тоже хило. Вот чтоб мне не Арвис снился, а вещие сны про мартен и устройство телефона!

Попутно я пытала К-2 про нефть и каучук — мне казалось, что для прогресса они необходимы. И колеса нужны, и свет в вечернее время суток. А то спим, как сурки, от заката до рассвета. Нервирует. Эх, меня бы сейчас часа на два, да в Интернет… Риоллея себя бы не узнала!

Вообще я была от Борадиса в восторге. Его жадность к новому и неистощимая энергия превращали общение в увлекательное приключение. Он сумел сторговать дом с большим участком, прилегающий к его мастерским, и сейчас расширялся, приноравливаясь к производству тачек новой конструкции. К ним тормозов не требовалось, инвентарь это в хозяйстве необходимый, а колеса на подшипниках заметно облегчали жизнь тачковладельцев. И, как только кузнец освоил литье деталей для роликоподшипников, мы стали выпускать одно- и двухколесные тачки. Недорого. Кузов деревянный, на железном каркасе. Я уже видела народ с такими на рынке.

Деньги на дом у меня появились. Причем не на абы какой поплоше, а на особнячок в хорошем районе, с собственным садиком и даже конюшней. Вот только уезжать от К-2 я не хотела. И он не хотел, чтобы я уезжала.

Однажды я выбралась на рынок и разыскала там голубоглазую Нариали. Все же я чувствовала себя перед ней в долгу. Если бы не доброта смешливой торговки одеждой, мне пришлось бы намного тяжелее. Говорила я уже уверенно, хотя понимала не все слова. Я сказала, что нашла родственников, что теперь у меня все хорошо, и подарила ей небольшой кошелек с десятью золотыми. Нариали затеребила ухо чепца. Ей явно было неудобно… но взять хотелось. В конце концов я втиснула деньги ей в руки с наказом выручить того, кому помощь будет нужна, как была мне.

— Мэрия, а зачем тебя искал маэллт? — не выдержала женщина. — Ты так убежала, что мне показалось, что ты от него прячешься. Он спросил, какое платье ты купила — я сказала: зеленое.

Ничего ж себе, женская солидарность! Я хихикнула. Похоже, Арвис сильно переоценивает лояльность подданных, у которых в голове свои тараканы, не маэллтом дрессированные. И, кстати…

— Нариали, а ты сама шьешь?

— Шью, но заниматься этим особо некогда. И ткани совсем простые.

Нариали с завистью покосилась на тонкую шерсть моего нынешнего наряда — я решила, что могу позволить себе одеваться не роскошно, но достойно. Как-никак профессорская племянница. К голубому платью и белому чепцу я надела ставшую любимой серебристую косынку. Потом Нариали вспомнила, что держит в руках кошелек, на содержимое которого можно купить два десятка платьев, как у меня, и довольно улыбнулась.

Я задумалась — были у меня идеи, как мягко подтолкнуть здешнюю моду. А аккуратность швов на платьях, которыми торговала Нариали, я оценила. Если она еще кроить умеет… И человек хороший! И, если в этом мире на всех, с кем я имею дело, льется золотой дождь, так почему не на нее?

— Нариали, дай мне адрес, где тебя искать? Может быть, будет работа. Хорошая работа. Хочешь попробовать?

Взгляд на кошелек в руке и уверенный кивок.

Для достижения поставленной цели деловитость нужна не менее, чем знание.

П. Бомарше

Я сидела в гамаке, чувствуя себя астронавтом со старой карикатуры, который долетел до Луны, вылез, потоптался и произнес: «Вот мы и здесь. Ну и что?» Как я его сейчас понимала! Хорошо. Я относительно освоила язык. Нашла место, где мне нравится жить. Получаю доход около трехсот золотых в месяц — жуткие деньги по тутошним меркам. Поехал мой первый велосипед — тяжеленная громыхающая конструкция без тормозов, на которой я тут же навернулась. Разбитое колено болело до сих пор, но все равно восторг был диким. Правда, после третьего круга по двору я поняла, что смазан велосипед так качественно, что останавливаться не желает вовсе. А копчик я себе уже отбила — пружины под седлом, что ли, надо было сделать помягче? Или войлок под кожу седла подложить? И, когда меня тряхнуло в очередной раз, не выдержала и заголосила: «Снимите меня отсюда!» Профессор и кузнец бросились на помощь, но велосипед оказался быстрее. Эту беготню с воплями «Стой, стой!» — «Ловите меня, ловите!», закончившуюся общей свалкой, я помнить буду долго. Но это не велосипед — танк какой-то! Протаранить может кого угодно. Решили, что до оснащения нашей шайтан-машины тормозами показывать ее народу ни к чему.

Так о чем это я? А о том, что до конца летних каникул на Земле оставалось всего две недели. А здесь я начинала чувствовать, что бегаю по кругу — теперь, когда насущные проблемы безопасности и пропитания были решены, я поняла — мне этого мало. Мне нужны друзья, прогулки, танцы, смех, книги, Интернет, салют в небе и елка на Новый год, лекции и походы по магазинам в поисках туфель. И, наконец, мне не хватало тривиального флирта с кем-нибудь, кто был бы мне интересен. Игры взглядов, брошенных искоса, невинных реплик, приобретающих в контексте неожиданно глубокий смысл, случайных касаний рук, прогулок по парку с обсуждением высоких материй и смысла жизни… ну почему же тут все это невозможно?

Кстати, Лириада я старалась избегать. Тот был слишком настойчив. И к тому же я не понимала своей реакции — нет его рядом, вроде и не вспоминаешь. А приблизится на расстояние вытянутой руки, и колени подкашиваются. Какое-то с глаз долой — из сердца вон. Причем в квадрате. Чертовщина непонятная. А с Арвисом наоборот. Теперь, когда его не было рядом, я думала о нем почти постоянно. Безумно хотелось снова увидеть серые внимательные глаза, услышать, как он зовет меня по имени… Но ведь стоит ему появиться, как он снова полезет целоваться. А я по-прежнему этого не хотела. Точнее, хотела… но позволять кому-то смотреть на себя как на собственность? Да никогда! И все же с Арвисом мне предстояло пересечься в ближайшие дни. Надо узнать, когда его брат планирует вернуться обратно.

Вечером я еле удрала от Лириада, который затащил меня в угол двора, не просматривающийся из окон, и в рекордно короткие сроки довел до состояния «шумел камыш, колени подгибались». Еще немного, и я бы согласилась и на ночную прогулку, и вообще бес знает на что. Еле сбежала.

И вот — мало мне экстрима — после ужина я попрощалась с К-2, закрылась в комнате и стала думать об Арвисе. Ничего не происходило. Оставив догорать в широкой плошке свечу, залезла в кровать, откинулась на подушки и прикрыла глаза. Ладно, нет так нет. Он не обязан лететь ко мне по первому свисту, чай, маэллт, а не собачка Жучка. Может быть и занят, и в отъезде… В голове одновременно крутились велосипедные тормоза, женские капоры, которые я решила предложить местной публике, и поцелуи Арвиса.