– О… – уныло пробормотал Курт и вывел на лицо подчеркнуто благожелательную улыбку, сделав несколько шагов навстречу Адельхайде.

Та приближалась летящим быстрым шагом в сопровождении едва поспевающей за ней молодой горничной, улыбаясь так жизнерадостно, что даже Ульмер рядом скривился, будто от скрипа ножом по стеклу.

– Кто это? – едва слышно спросил он, и Курт так же тихо отозвался:

– Вестник Апокалипсиса… Госпожа фон Рихтхофен, – поприветствовал он подчеркнуто учтиво, когда Адельхайда приблизилась. – Какая встреча.

– Судьба сводит нас с невероятной настойчивостью, майстер Гессе. Это неспроста и, надо сказать, крайне приятно.

– Вот радость-то, – согласился он кисло. На мгновение рядом повисла тишина, Адельхайда бросила выразительный взгляд на Ульмера, и тот смущенно кашлянул, ухватив Нессель за локоть:

– Идем, я покажу тебе Рождественский алтарь. Убежден, ничего подобного тебе видеть не доводилось. Это, конечно, не Всадник, но все же завораживающее, невероятное мастерство. Глядя на лики на этом алтаре, душа пробуждает в себе самые благочестивые помыслы, что дремали в ней до…

Курт проследил взглядом удаляющуюся парочку, коротким кивком дав понять обернувшейся Нессель, что все в порядке и идет, как надо, и вопросительно уставился на горничную Адельхайды, отступившую на несколько шагов назад с видом исполнительного и прилежного солдата на плацу.

– Моя новая помощница, – сообщила графиня, вздохнув. – Лотта все же не вынесла этой работы и после пражской истории ушла на покой.

– Не могу ее осуждать, – пожал плечами Курт. – Она выжила чудом, и я вполне понимаю, почему женщине может, в конце концов, надоесть вечно подставлять шею вместо того, чтобы растить детей и спать по ночам спокойно, не боясь проснуться с ножом в животе.

– Такое и мужчине может надоесть, – возразила Адельхайда и кивнула вслед ушедшим: – Это и есть твоя ведьмочка? Симпатичная. Сколько ей лет?

– Двадцать семь или восемь.

– Неплохо сохранилась для женщины с ребенком, живущей в одиночестве в лесу. Больше двадцати двух-трех бы не дала… Интересно, обходится травами или это ведьминская натура?..

– Твое паломничество к Всаднику, – задумчиво вымолвил Курт, не ответив, – это лишь прикрытие или за этим что-то стоит?

– Что именно?

– Не знаю… – неуверенно произнес он. – Но Готтер обратила на него чуть большее внимание, нежели просто на искусно выполненную скульптуру. Она сказала о нем – «живой»… Не «как живой», а именно это слово.

– Так узнай, что она имела в виду, когда останетесь наедине, – пожала плечами Адельхайда. – Вполне вероятно, что всё довольно просто: уж к этому-то месту молящихся за два века набежало видимо-невидимо, и если твоя лесная фея способна улавливать такие материи – ее реакция неудивительна. Мне никаких указаний на этот счет не давали, и никаких тайных знаний о сем произведении искусства нам не известно, если ты об этом. Впрочем, насколько я знаю, expertus’ов в Бамберге никогда не бывало, посему не удивлюсь, если наши прозевали очередную действующую святыню.

– Еще ей удалось побывать рядом с местным обером сегодня и взглянуть на него, – сообщил Курт и, помявшись, договорил: – Что-то тот точно скрывает, и на душе у него неспокойно. Но нельзя сказать с точностью, отчего он в таком смятении, – оттого, что ему есть что скрывать, или его попросту пугает моя репутация и он опасается ложного обвинения.

– Именно ввиду твоей репутации он и не должен бы этого бояться, – возразила Адельхайда с улыбкой. – Ты, если не ошибаюсь, едва ли не единственный следователь в Конгрегации, ни разу не совершивший следственной ошибки. Если, разумеется, не считать желтопузую мелочь, получившую Знак пару лет назад, которая напортачить просто еще не успела.

– Непогрешимых нет, – отозвался он хмуро. – И рано или поздно ошибаются все…

– Только не впадай в свое обыкновенное самобичевание прежде времени, – строго одернула его Адельхайда и распрямилась, снова натянув на лицо игривую улыбку. – А вот и твои подопечные. Что-то они скоро – видно, разглядывание алтаря не слишком увлекло это прелестное создание.

– Скорее Ульмера гложет нездоровое любопытство в отношении твоей персоны, – возразил Курт, – и ему не терпится узнать, а если повезет – то и подслушать, о чем это мы с тобою здесь беседуем.

– Это нормально в его годы, – отмахнулась она и чуть повысила голос: – Не стану более отвлекать вас глупыми женскими разговорами, майстер инквизитор. Желаю вам удачи в вашем деле, что бы это ни было, и да споспешествует вам в оном деле Господь. Мария? Идем.

Ульмер поспешно отступил в сторону, когда Адельхайда проходила мимо, словно опасаясь, что она собьет его с ног, и медленно приблизился к Курту, на ходу как-то настороженно оборачиваясь в сторону ушедших.

– Фон Рихтхофен, – произнес он тихо. – Я помню это имя. Это ведь ее вы спасли когда-то от стригов, майстер Гессе? В Ульме, так? Громкая была история.

– Так, – неохотно отозвался он, – и уже не единожды подумал о том, что стоило оставить ее там: через неделю кровососы сами приползли бы ко мне, рыдая и умоляя запереть их в тюрьме, подальше от этого создания.

– Она красивая, – заметила лесная ведьма негромко, глядя вслед Адельхайде; Курт передернул плечами:

– Не заметил. В любом случае, это ее единственная и притом сомнительная добродетель.

– Как видно, симпатия вдовы фон Рихтхофен к вам безответна, – неловко улыбнулся Ульмер.

– Pro minimum, – покривился Курт недовольно. – Но отшивать ее слишком уж решительно не стоит: она, по слухам, фаворитка Императора и вообще вхожа в самые влиятельные дома. К тому же, в силу своего занятия – перепродажи недвижимости – имеет множество полезных связей и порой способна за пару часов получить информацию, выходящую далеко за сферу ее интересов, в поисках которой я буду рыть землю не один день.

– Полагаете, она может быть вам полезна?

– Пригласила меня навестить ее, – кивнул Курт. – Полагаю, не стоит отказываться. Завтра нанесу ей визит и прощупаю на предмет этой самой полезности. Убежден, что за время, проведенное в Бамберге, она уже собрала корзинку слухов и небольшой мешочек фактов; пригодится ли что-то из этого нам – поглядим… Сдается мне, из нашего похода в собор паломничества не вышло, – оборвал он сам себя, исподволь кивнув на прихожан, косящихся в их сторону. – И мысли наши далеки от благочестивых высей, и само наше присутствие, кажется, смущает прочих молящихся, да и не слишком это подходящее место для обсуждения строптивых вдовушек и старых знакомств.

– Вы правы, майстер Гессе, – поспешно согласился Ульмер и направился к дверям первым. – Полагаю, нам лучше выйти, мы смущаем прихожан, в то время как наше дело – укреплять их веру.

Нессель поджала губы, бросив на Курта насмешливый взгляд мимоходом, и тихо шепнула, двинувшись следом:

– «Не найти в инквизиторах внешнего благочестия», говоришь? Все же исключения-то бывают.