И тут же попала в кольцо стальных рук. Меня подхватили, развернули, и я оказалась в объятьях Эрика – раньше, чем успела хоть что-то сообразить.

– Эрик! – воскликнула я. – Ты не должен выходить…

Он не дал договорить, зажав мой рот своими губами.

Затем последовала минута, когда я позабыла обо всем плохом и подчинилась его программе – куда более жизнеутверждающей, чем моя. Я готова была трахаться с ним на собственном крыльце до одурения. Но, слава Богу, здравый смысл взял верх, и я отстранилась от своего любовника. Он был в джинсах и футболке «Тек Бульдог», которую купил ему Джейсон. Большие руки Эрика надежно поддерживали мой зад, а сама я висела, обхватив ногами его талию. Как будто всю жизнь так делала…

– Послушай, Эрик, – произнесла я, как только его поцелуй сместился к моей шее.

– Ш-ш-ш, – прошептал он.

– Нет, дай мне сказать. Мы должны спрятаться!

Он, похоже, заинтересовался.

– От кого? – услышала я его голос возле самого уха, и меня пробрала дрожь. Честное слово, не от холода.

– От той ужасной колдуньи, что охотится за тобой, – торопилась я объяснить. – Она приходила в бар со своим братом и приносила листовку с твоей фотографией.

– Вот как? – беззаботно усмехнулся Эрик.

– Они расспрашивали о других вампирах, проживающих поблизости. Естественно, нам пришлось рассказать о Билле. Они спросили дорогу к его дому, и я уверена: сейчас тебя ищут там.

– И что?

– Но это совсем близко, через кладбище отсюда! Что если они заявятся к нам?

– Так ты советуешь мне спрятаться? Залезть обратно в эту черную дырку под твоим домом? – Несмотря на спокойный тон, чувствовалось, что гордость его уязвлена.

– Ну да, всего лишь на время. Я же отвечаю за твою безопасность! – У меня появилось настойчивое чувство, что я все испортила. Мне не удалось выбрать правильные слова, чтобы выразить тревогу за него. Мой подопечный, мой незваный гость казался совершенно отрешенным от вампирских дел. Он утерял былую власть и могущество. Но, по-видимому, любопытство и самолюбие были при нем. Возможно самолюбие осталось единственной болезненной точкой, ахиллесовой пятой, в которую и угодили мои неловкие слова. Я еще прикидывала, не удастся ли уговорить Эрика хотя бы зайти в дом вместо того, чтобы торчать на крыльце, когда он все решил сам.

Слишком поздно. Я уже не могла переубедить его.

– Давай пойдем посмотрим, дружок, – настаивал Эрик. Он спрыгнул с крыльца – я все еще прижималась к нему, чувствуя себя рыбкой-прилипалой – и приземлился совершенно беззвучно. Я не уставала удивляться способности вампиров двигаться, не производя ни малейшего шума. По сути, единственные звуки исходили от меня – мое дыхание, мои охи-вздохи. С ловкостью, которая выдавала долгую практику, мой друг подхватил меня так, что я оказалась сидящей верхом. Странное забытое ощущение: я не пребывала в такой позиции с детства, когда мой папа носил меня на закорках. И мы ринулись вперед.

В какой-то момент я испытала восторг от происходящего. Словно со стороны увидела себя за спиной Эрика: мы неслись галопом через молчаливое кладбище. И неслись не в укрытие, чтобы трусливо отсидеться, пока вокруг рыщет злая Бастинда. Нет, мы спешили ей навстречу! Это было круто!

И весело, как ни странно! Хоть держаться на несущемся во весь опор вампире было далеко не просто, но эта скачка по пересеченной местности рождала во мне ребяческий восторг. Мое жилище стоит на холме, кладбище «Родимый дом» спускается вниз, в лощину, затем местность вновь повышается ближе к дому Билла – родовому гнезду Комптонов. Пока мы стремглав мчались вниз, я успела заметить несколько машин, припаркованных на узкой дорожке меж могил. Это меня несколько озадачило. Подростки нередко забредают на кладбище в поисках уединения, но не такими большими компаниями. Однако прежде, чем я успела додумать свою мысль, мы пронеслись мимо машин – стремительные и молчаливые, как тени. Подъем несколько замедлил наше движение, но Эрик по-прежнему не выказывал никаких признаков усталости.

Спустя некоторое время он остановился возле дерева. Ощупав в темноте ствол, я наконец-то смогла сориентироваться: этот могучий дуб высился футах в двадцати к северу от дома Билла.

Эрик отпустил мои руки, и я мягко соскользнула с его спины. Однако размяться не пришлось – спутник тут же прижал меня к шершавой коре дерева. Что это было – ловушка или безопасное укрытие, – мне не удалось разобраться. Выяснилось, что Эрик собирается меня покинуть. Я в панике схватила его за оба запястья, пытаясь удержать подле себя. И тут из дома раздался голос, от которого я окаменела.

– Его машина давно уже стоит на приколе, – произнесла женщина. Это была Халлоу, невидимая в темноте. Голос доносился из гаража, который примыкал к дому. Я почувствовала, как все тело Эрика напряглось. Возможно ли, чтобы в нем пробудились какие-то воспоминания?

– Дом тоже наглухо заперт, – откликнулся Марк Стоунбрук откуда-то издалека.

– Ну, это поправимо. – Судя по звуку, Халлоу переместилась к входной двери. Казалось, ситуация забавляла ее.

Они собирались-таки вломиться в дом Билла! Стоит ли мне вмешаться? Должно быть, я сделала какое-то непроизвольное движение, потому что Эрик всем телом навалился на меня и буквально впечатал в ствол. В другое время я бы возмутилась – мое пальто задралось, и острый сучок сквозь брюки больно впился в зад, – но сейчас было не до того.

Я слышала, как Халлоу что-то напевала низким гортанным голосом. Звучало это довольно зловеще: она творила заклинание… Можете представить, как взыграло мое любопытство: в двух шагах от меня настоящая колдунья создавала не менее реальное магическое заклинание. Однако страх пересилил все прочие чувства – вокруг сгущалась темнота.

– Я что-то чую, – вдруг произнес Марк Стоунбрук.

Фи, фай, фо, фут![11]

– Как? Прямо здесь и сейчас? – прервала пение Халлоу; она слегка запыхалась.

Я почувствовала, как меня пробрала дрожь.

– Да-а… – Голос Марка стал глуше, почти переходя в ворчание.

– Перекидывайся! – скомандовала сестра. Вот так вот просто!

Я услышала звук, который показался мне неуловимо знакомым, хотя я никак не могла соотнести его с чем-то определенным. Очень муторный звук… Какой-то липкий, что ли? Больше всего это было похоже на то, как если бы ложкой помешивали какую-то густую жидкость, в которой к тому же плавали твердые вкрапления, типа арахиса или кусочков тянучки. Или осколков костей.

А затем я услышала настоящий вой. В нем не оставалось уже ничего человеческого. Невзирая на то, что до полнолуния было еще далеко, Марк благополучно перекинулся в волка. Вот это мощь! Ночь вокруг, казалось, ожила и наполнилась множеством звуков – со всех сторон раздавалось пофыркивание, повизгивание… И едва заметные движения в темноте.