– Это мне судить, мистер Поуп, – улыбнулась она. – Так расскажите же мне о вашей фабрике и о хлопке, а если я сочту разговор утомительным, то зевну в перчатку, и вы поймете, что вам не удалось меня заинтересовать. Годится? – Она кокетливо склонила голову набок.

Чарльз улыбнулся. Мария Грей не была похожа ни на одну женщину из тех, что он до сих пор встречал. Девушка была, без сомнения, красива и мила, но к тому же прямолинейна, требовательна и, возможно, довольно своенравна – чувствовался характер.

– Я постараюсь выдержать испытание, – ответил Поуп. – Вы куда-то шли?

– В новую Лондонскую библиотеку. Хотела записаться. Мистер Карлейль[22] – мамин друг, и он до небес превозносил достоинства новой библиотеки, которая, если верить ему, существенно превосходит библиотеку Британского музея, хотя в это мне трудно поверить. Райан меня сопровождает.

Мария кивнула на стоявшую рядом с ней женщину, но мисс Райан явно чувствовала себя неловко в подобной ситуации.

– Миледи… – наконец заговорила она.

– Что случилось?

Но служанка молчала, и Мария отвела ее в сторону. Через несколько секунд девушка вернулась, улыбаясь:

– Райан считает, мама не одобрит, что все видят, как мы вместе идем по улице и разговариваем.

– Ваша матушка действительно этого не одобрит?

– Возможно. – Но, судя по всему, эта девушка была не из тех, кто легко отказывается от приключений. – А вы куда направлялись? – спросила она Чарльза.

– Возвращался к себе в контору.

– И где она расположена?

– В Бишопсгейте. Это в Сити.

– Тогда мы пройдем вместе с вами часть пути. Библиотека находится на Пэлл-Мэлл, сорок девять, так что вам не придется делать крюк. А по дороге вы познакомите нас с миром хлопка и расскажете, чем собираетесь заняться в Индии, только постарайтесь сделать это как можно более занимательно. Ну а потом мы расстанемся и разойдемся каждый по своим делам.

Вот так и получилось, что в следующие полчаса, пока все трое брели по Грин-парку, Чарльз Поуп повествовал дамам о тонкостях текстильного производства. Он говорил о том, как собирается расширять фабрику, рассказывал о новом ткацком станке с автоматической системой остановки, которая срабатывает, как только нити рвутся. И все это время Мария наблюдала за его воодушевленным лицом, вслушивалась в его оживленный голос и любовалась движением его энергичных губ. Когда они добрались до Пикадилли, Мария уже знала почти все о сборе и транспортировке хлопка, равно как и о текстильном деле.

– Вы выиграли! – воскликнула она, закидывая сиреневый зонтик на плечо.

– Что выиграл? – не понял Чарльз.

– Мне ни разу не пришлось подавить зевок. Было познавательно и очень интересно. Браво! – засмеялась девушка и захлопала в ладоши, не снимая перчатки. Чарльз поклонился. – Хотелось бы мне как-нибудь побывать у вас в конторе.

– Боюсь, если ваша матушка считает, что нам нельзя даже вместе пройтись, – он покосился на Райан, которая стояла с каменным выражением лица, – то визит в Бишопсгейт она сочтет…

– Ерунда, – перебила его Мария. – Вы говорите, что леди Брокенхёрст заинтересовалась вашей компанией, так почему бы и мне тоже не прийти посмотреть?

– Не вижу никакой связи, – нахмурился Чарльз. – При чем тут графиня?

Затруднившись с ответом, Мария сказала, не подумав:

– При том, что я… помолвлена с ее племянником.

– Ах вот как!

Как глупо, что он почувствовал разочарование. Даже хуже чем разочарование. Словно он потерял дорогую жемчужину. «А на что, интересно, ты рассчитывал? Что у такой красивой и умной девушки, как Мария Грей, нет кавалеров? Ну конечно, она помолвлена! С юношей своего круга, ведь Мария и сама из благородной семьи, а ты никто, человек без происхождения».

– Может быть, мы с леди Брокенхёрст вместе нанесем вам визит, – продолжила Мария чуть энергичнее, чем следовало.

– Ничто не доставит мне большего удовольствия, – улыбнулся Чарльз Поуп и приподнял шляпу. – А теперь за работу! – воскликнул он и, пожелав своим спутницам хорошего дня, повернулся и зашагал по Пикадилли.

Джон Белласис сидел в ресторане «Мистер Пимм», располагавшемся в доме номер три по Поултри, и потягивал из большой кружки эль, когда внутрь вошел его отец и сел напротив. Как обычно по вторникам, Джон навещал приятеля, биржевого маклера, контора которого находилась за углом, на Олд-Джури. Белласис-младший уже изыскивал способы преумножить свое будущее состояние и удачно вложить средства. «Важно делать вид, что суетишься, – говорил он себе, – чтобы те, кому я сейчас должен, были уверены, что рано или поздно получат свои деньги обратно».

– Вот ты где, – сказал Стивен.

– Добрый день, отец. Как ты узнал, где меня искать?

– Ты всегда здесь торчишь. – Стивен наклонился поближе. – Можешь себе представить, – Белласис с усилием хлопнул руками по столу, – он мне отказал!

– Кто?

Джон поставил на стол недопитую пинту и отодвинул в сторону тарелку с обглоданными на совесть бараньими костями.

– Дядюшка твой, кто же еще! – Стивен потянул себя за две белые полоски ткани, свисающие с воротника. – Что мне теперь делать? – Он чувствовал, что срывается на визг, но его охватила паника. – У меня осталось всего два дня… Вернее, теперь уже один.

– А сколько ты у него попросил?

Джону не было необходимости угадывать причину, по которой огорчился отец: наверняка опять проигрался и влез в долги.

– Тысячу фунтов. – Стивен внимательно разглядывал тарелку Джона, ища, нельзя ли чем-нибудь поживиться. Его пальцы зависли было над костями, но в конце концов выудили кусок остывшей моркови в масле. – Я задолжал Шмитту.

– Шмитту? Этому дикарю?! – поднял брови Джон. – Тогда лучше заплатить, – вздохнул он. – С ним шутки плохи.

– Сам знаю, – закивал отец, жуя морковку. – Можешь придумать, кто бы мне помог?

– Ты имеешь в виду, кто одолжил бы тебе денег?

– А что же еще? Если бы я мог занять и отдать долг Шмитту, это помогло бы мне выиграть несколько дней и договориться о кредите, ну или еще что-нибудь в этом роде. Придется отдавать с процентами, но если я займу хотя бы пятьсот фунтов, то смогу добиться отсрочки.

– У меня нет подходящих знакомств. Но ты наверняка сумеешь раздобыть наличные. Обратись в банк. – Джон побарабанил по столу аккуратно подстриженными ногтями. – Там знают, кто мы, знают, что у семьи есть состояние и что рано или поздно оно перейдет ко мне. Наверное, под него ты можешь взять денег?

– Уже пробовал, – откровенно признался Стивен. – Банкиры считают, что мой брат пребывает в добром здравии и ожидание слишком затянется.