Мессию. Власти могли бы впоследствии передать его римлянам в знак своей готовности сотрудничать с ними. Особенно важно было не допустить каких-либо стычек с оккупационной властью во время праздников, так как невероятная раздражительность и безжалостность Пилата были хорошо известны. Еврейским властям нужно было проявлять максимальную осмотрительность, дабы избежать кровопролития среди населения, которое уже не раз случалось ранее. Предполагалось, что областной правитель, возможно, смягчится, если сразу после его прибытия ему передадут заключенного, обвиняемого в вызывающем поведении и подстрекательских речах. Верховный совет, таким образом, показал бы свою добрую волю, а решение проблемы всецело легло бы на плечи римлян.

Бультман пишет:

Иисус был распят римским прокуратором Понтием Пилатом. Теперь уже трудно определить точно, какую роль в этом сыграли еврейские власти, на которые христианская традиция возлагает основную долю вины. Существует вероятность того, что они, как и в других случаях, сотрудничали с римлянами в интересах политического спокойствия. По крайней мере, не может быть сомнений в том, что Иисус, подобно другим агитаторам, умер на кресте как мессианский пророк.[358]

Более вероятно то, что все происшедшее, как указано выше, было исключительно делом рук римлян, от ареста до казни (хотя, предположительно, не без помощи некоторых еврейских судебных исполнителей). Возможно также, что в какой-то степени евреи принимали официальное участие в судебном процессе. Однако Иисуса убили римляне, а не евреи.[359]

Неизвестная могила патриота

Даже после своей смерти Иисус все еще подлежал римской юрисдикции, что подтверждают евангелия. Иосиф из Аримафеи, уважаемый член Синедриона, предстал перед Пилатом в день казни, после полудня, прося отдать ему тело, дабы предать его земле согласно еврейским обычаям. Очевидно, для того, чтобы снять тело с креста и похоронить, требовалось разрешение римских военных властей.[360]

И как уже настал вечер, – потому что была пятница, то есть день перед субботою, – пришел Иосиф из Аримафеи, знаменитый член совета, который и сам ожидал Царствия Божия, осмелился войти к Пилату, и просил тела Иисусова. Пилат удивился, что Он уже умер, и, призвав сотника, спросил его, давно ли умер? И, узнав от сотника, отдал тело Иосифу. (Марк. 15, 42–45)

Римляне не видели ничего плохого в том, чтобы преступник повисел на кресте еще несколько дней для устрашения, однако еврейские власти – согласно Евангелию – предпочитали достойно погребать умерших. Это означало, что Иисуса должны были снять с креста и похоронить перед заходом солнца, а точнее, перед появлением первой вечерней звезды, что знаменовало наступление субботы,[361] как предписано в Книге Второзакония (21, 22–23).

Евангелист Иоанн сообщает все подробности погребения Иисуса, которое для того времени было произведено с почестями: «Пришел также и Никодим, – приходивший прежде к Иисусу ночью, – и принес состав из смирны и алоя, литр около ста. Итак, они взяли тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают иудеи» (Иоан. 19, 39–40). Итак, два высших еврейских чиновника похоронили еврея, который принял смерть на римском кресте как патриот и мученик. (При этом Никодим, предположительно, участвовал в вынесении приговора!) Если бы еврейский верховный совет осудил Иисуса за богохульство, двое его членов не стали бы делать все возможное, чтобы реабилитировать повешенного и предать его тело земле с особыми почестями. Такой поступок был бы грубым, а то и наказуемым, нарушением. Иосиф Флавий цитирует следующее предписание из Мишны: «Если кто осмелится богохульствовать, тот да будет побит камнями, труп же его да будет повешен напоказ на целый день и погребен с позором» (Иудейские древности IV, 8).

Описывая ритуальное погребение, евангелисты невольно подтверждают то, что евангелия в целом признавать не склонны: влиятельные евреи, даже те, которые участвовали в заседании и якобы осудили Иисуса на смерть, проявили подлинную любовь к нему. Лука подчеркивает в своем евангелии, равно как и Марк и Матфей, что именно Иосиф из Аримафеи позаботился о том, чтобы тело сняли с креста; однако в Книге Деяний (13, 27–30) он приводит иную версию. Там он говорит, что в процессе погребения участвовал не просто один видный член Совета, но все население Иерусалима вместе с судьями.

В этой связи возникает вопрос о том, заслуживает ли доверия само это евангельское описание. Оно могло появиться как указание на исполнение пророчества Книги Исаии (53, 9), где сказано, что раб Божий будет погребен «у богатого». Поэтому, вероятно, не случайно Евангелие от Матфея (27, 57) представляет Иосифа как «богатого человека из Аримафеи».

Согласно общепринятой римской практике, тело распятого человека выдавали только родственникам и друзьям. Однако Иосиф из Аримафеи не входил в эту категорию. В таком случае, увы, наиболее правдоподобным предположением является то, что римские легионеры похоронили Иисуса так, как обычно хоронили распятых. Его, вероятно, бросили в общую могилу вместе с двумя мужчинами, распятыми рядом с ним; позже уже невозможно было определить местонахождение могилы.[362]

Если бы Иисуса похоронили в отдельной могиле, как это описано в евангелиях, трудно представить себе, что иерусалимская христианская община не сделала бы ее впоследствии объектом поклонения. Еврейская традиция всегда проявляла особый интерес к могилам родственников или уважаемых людей – таких как мученики и пророки. Тем более это должно было оказаться справедливым в случае с «пустой гробницей».

В Евангелии от Луки (24, 5) ангелы говорят женщинам: «…что вы ищете живого между мертвыми?» Эти слова отражают убеждение ранней христианской общины и ранней Церкви в том, что фактическое местоположение гробницы Иисуса играет очень незначительную роль по сравнению с истинной верой в то, что Иисус – не умерший, чью память необходимо увековечить, но живой Господь, присутствующий среди своего народа.[363]

После того, как христиане и Римская империя примирились между собою, были незамедлительно предприняты попытки исправить прошлые упущения. Евсевий сообщает,[364] что император Константин согласился сделать место воскресения Спасителя объектом паломничества, но прежде необходимо было обнаружить его. Епископ Макарий, которому император доверил поиски, пришел в замешательство. Он попросил своих прихожан молиться вместе с ним и получил откровение, указавшее ему, что производить раскопки необходимо на месте храма Афродиты. Гогуэль пишет:[365] «Самое святое место Иерусалима было сокрыто под самым отвратительным, почему и пришла идея искать Голгофу и святую гробницу под храмом Венеры».

Константин велел воздвигнуть базилику на руинах прежнего «греховного» строения после того, как его мать, Елена, обследовала место и сообщила, что нашла там крест Иисуса – через триста лет! С тех пор в христианстве устоялось мнение, что казнь и