Винчи в убийстве Барбары Лоччи, признав то, что Марио Ротелла уже давно подозревал. Теперь Стефано подтвердил, что именно Сальваторе привёз убийц к кладбищу в Ластра-э-Сигна в своей машине и именно Сальваторе открыл стрельбу из пистолета. Убив Барбару и Антонио, Сальваторе передал «berett» -у Стефано для того, чтобы тот произвёл последний выстрел. Это Стефано и сделал, получив на своих руках микроследы пороха, через несколько часов зафиксированные в отделении полиции парафиновым тестом.

Арестованный в октябре 1985 года Стефано Меле (в центре) производил впечатление жалкого и подлого человека.

Так Марио Ротелла получил официальное подтверждение тому, что Сальваторе Винчи в 1968 г. владел той самой «berett» -ой, из которой «Флорентийский Монстр» стал убивать с осени 1974 г. Это был безусловный прорыв в расследовании, фактически первый за много лет! Впервые следователи связали пистолет серийного убийцы с конкретным человеком.

Теперь требовалось пойти дальше и использовать полученную информацию, не допуская ошибок. Поспешность могла обернуться полным провалом, поскольку сами по себе показания Стефано Меле ничего не доказывали, и в суде Сальваторе Винчи мог довольно просто их опровергать, указывая на давность события и явные психиатрические проблемы Меле. Ротелла явно решил действовать, сообразуясь с мудростью, гласящей, что дорога напрямик всегда короче, но в объезд – быстрее, и предпринял довольно неожиданные шаги. Прежде всего, в декабре 1985 г., после получения показаний Стефано Меле, судья вручил Сальваторе Винчи официальное уведомление, в котором сообщалось, что последний подозревается в совершении 16 убийств и на этом основании должен дать подписку о невыезде. Практического смысла этот шаг не имел, поскольку Сальваторе и так уже почти год находился под наблюдением карабинеров, поэтому ему вряд ли удалось бы незаметно скрыться. Основная цель вручения ему упомянутого уведомления сводилась к оказанию на Сальваторе психологического давления, формировании у подозреваемого чувства паники и внутреннего напряжения, которое, возможно, подтолкнуло бы его к каким-то неразумным и саморазоблачительным действиям. А в первой половине 1986 г. Марио Ротелла совершил несколько поездок на остров Сардиния, где с помощью тамошних правоохранительных органов постарался собрать компрометирующую Сальваторе Винчи информацию. Расчёт следственного судьи был очевиден – он намеревался отправить Сальваторе в тюрьму по обвинению, не связанному с деятельностью «Флорентийского Монстра», а уже после этого методично приступить к его разоблачению как серийного убийцы. Ротелла знал о тёмной истории в жизни Сальваторе – странной смерти в январе 1961 г. от отравления газом его первой жены. Именно этот трагический случай судья и постарался «раскрутить» спустя почти четверть века.

В деревне Виллачидро, где некогда проживали братья Винчи, всё ещё оставалось немало свидетелей трагических событий января 1961 г. И самое главное заключалось в том, что по-прежнему оставались живы отец и брат «отравившейся газом» Барбарины Винчи, которые оказались на месте событий одновременно с Сальваторе. Если говорить совсем точно, то последний сам пригласил их пройти вместе с ним в его дом, мотивируя это тем, что там, возможно, Барбарина принимает любовника, и он не хочет устраивать побоище. Свидетельства этих людей были особенно ценны, поскольку они видели место трагедии своими глазами с самых первых секунд, до того, как оно подверглось неизбежным изменениям. Оба свидетеля в один голос заявили, что обстановка в доме Сальваторе Винчи с самого начала показалась им странной: младенец (Антонио Винчи) почему-то находился в комнате подле окна, а тело умершей Барбарины лежало на кухне, конфорка газовой плиты была полностью открыта. Всё выглядело так, словно женщина покончила с собой, но постаралась уберечь от смерти младенца.

Следственный судья Ротелла уделил очень много внимания подготовке процесса. Весной 1986 г. он буквально переселился на Сардинию, лично участвуя в поисках и допросах свидетелей. Через несколько месяцев, посчитав, что Сальваторе Винчи уже достаточно «созрел» для допросов, Ротелла выписал ордер на его арест и заключение в следственную тюрьму. Произошло это 11 июня 1986 г.

На протяжении 1986 и 1987 гг. в расследовании преступлений «Флорентийского Монстра» шла активная разработка «сардинской линии». Проверялось всё, что только можно было проверить – принадлежность автомашин в разные периоды времени членам «сардинского сообщества» во Флоренции, alibi всех возможных подозреваемых и соучастников, информация о покупках и продажах ими оружия вообще и ножей в частности. Шла активная агентурная разработка всех сардов, так или иначе «засветившихся» в деле «Монстра», осуществлялся контроль их переписки и телефонных переговоров. Нельзя не сказать, что помимо «сардинской линии» группа САМ отрабатывала и иные направления, периодически всплывавшие либо по наводке населения, либо по воле случая. Проверялись все пистолеты «beretta» моделей 73 и 74, о которых становилось известно правоохранительным органам. Также тщательно изучались все лица, о которых становилось известно, что они владеют либо владели ранее такими пистолетами. Большой объём информации, поступавший в основном анонимно, подтверждения не находил, но чтобы установить это, приходилось затрачивать немалые усилия. В общем, загруженность группы САМ всё время оставалась высокой, хотя никаких реальных выходов на разыскиваемого серийного убийцу получить за это время так и не удалось.

В начале 1988 г. подготовка суда над Сальваторе Винчи вышла на финишную прямую. Ротелла в целом был настроен весьма оптимистично, ибо ему удалось среди жителей деревни Виллачидро отыскать значительное число лиц, готовых свидетельствовать против Сальваторе. По всему было видно, что односельчане не больно-то жаловали людей с фамилией Винчи. Помимо разнообразной негативной информации о самом обвиняемом и его родственниках, Ротелле удалось разузнать кое-что и о происхождении пистолета, которым орудовал «Флорентийский Монстр». В деревне Виллачидро в начале 60-х гг. прошлого века было аж 12 однотипных «berett», привезённых из Голландии каким-то торговцем оружием и проданных жителям деревни нелегально по 200$ за штуку.

Суд над Сальваторе Винчи по обвинению в убийстве его жены Барбарины открылся в крупнейшем городе Сардинии Кальяри 12 апреля 1988 г. Обвиняемый виновным себя не признавал и всячески демонстрировал полное спокойствие, может быть, делал это даже слишком нарочито для невиновного человека. Марио Специ, флорентийский криминальный репортёр и соавтор одной из интереснейших книг о «Флорентийском Монстре», присутствовал на этом процессе и вспоминал, как Сальваторе в перерывах между заседаниями разглагольствовал в кругу журналистов на самые разные отвлечённые темы – от сексуальной свободы до спортивных и политических новостей. Вообще же он выглядел очень раскованным и уверенным в себе.

Несмотря на то, что свидетели обвинения вывалили на его голову, выражаясь метафорически, просто гору помоев, нарисовав образ вороватого и подлого человечишки, факт насильственного умерщвления Барбарины Винчи доказать так и не удалось. Никто не видел, чтобы Сальваторе связывал жену и укладывал её перед газовой плитой, никто также не видел следов на её теле, свидетельствовавших о принудительном обездвиживании. За давностью лет никакая эксгумация не могла доказать факт предварительного отравления или усыпления предполагаемой жертвы убийства, а значит, ничего конкретного Сальваторе Винчи инкриминировать не удалось. Против него были только слухи да внутренняя убеждённость многих свидетелей в том, что он всё-таки приложил руку к умерщвлению жены. Но ведь это были не улики.

Потому судебный вердикт был предопределён уже в первой части процесса, после допроса свидетелей обвинения. Дальнейшее было лишь неизбежной процедурной частью. Сальваторе Винчи был оправдан за недоказанностью события преступления и вышел из зала суда, победоносно глядя на Ротеллу. В который уже раз следственный судья обламывал зубы о сардинцев!

Поражение, нанесённое Ротелле в зале суда в Кальяри, побудило власти к кардинальному пересмотру своего отношения к расследованию группы САМ. Если до той поры группа пользовалась известной автономией и все споры относительно приоритетного направления розысков не выходили за пределы четвёртого этажа здания управления полиции Флоренции, где базировалась САМ, то теперь розыск «Монстра» из проблемы криминалистической превращался в политическую. На уровне высшего руководства правоохранительных органов стала господствовать та точка зрения, что прежние люди и их подходы к расследованию себя скомпрометировали, и группа САМ нуждается в радикальном обновлении. В розыск нужно было привнести новую струю – так рассуждало высшее руководство и Министерства внутренних дел,