— Да, мне хорошо. Я люблю бывать в таких местах. С Аароном, конечно, такой шанс выпадает нечасто, так что сегодняшний вечер для меня — настоящий праздник.

«Хороший переход, — подумала она. — Продолжай в том же духе».

— А вы? Часто ходите на свидания?

— Нет.

Короткий ответ, и все.

— Ну тогда, — сказала Кейт, когда подали первое блюдо, — первый раунд начну я. Или все же вы?

— Какой первый раунд?

— Знаете такую игру — «Двадцать вопросов»? Это чтобы лучше узнать друг друга.

— Мне никакие вопросы не нужны. Я и без того знаю о вас все, что надо.

— Этого не может быть.

Он отпил пива.

— Тем не менее так оно и есть.

Его уверенность задела в ней какую-то струну.

— Хорошо. И что же вы обо мне знаете?

— Напрашиваетесь на комплимент?

— Вот еще. Считайте, что ловлю на слове.

— Отлично. Итак, что я о вас знаю. Вы умны и привезли с собой много книг — на все лето. Вы не увлекаетесь спортом, но поддерживаете форму — ради Аарона. Он ваш жизненный приоритет номер один. Этим летом вам очень недостает семьи, хотя вы и стараетесь не подавать виду. Ну как?

— Очень даже неплохо. — Застигнутая врасплох его наблюдательностью, Кейт поерзала на стуле.

— Вы удивлены.

— Не стану скрывать — да. Большинство мужчин, с которыми я встречалась, предпочитали говорить о себе. В лучшем случае замечали, что у меня рыжие волосы, но и тогда ограничивались одним и тем же вопросом — натуральный это цвет или нет.

— Ну тогда спрашивать не буду, — пообещал Джей Ди. — Сам выясню.

Кейт протянула бокал:

— Подлейте.

Он сделал это, не сводя с нее глаз.

— Вы просто встречались не с теми парнями.

—Пожалуй.

—Тогда у меня для вас хорошая новость.

— Какая же?

— Вам повезло — ветер меняется.

По телу разлилось вдруг приятное тепло, а по коже пробежала волнительная дрожь — ничего подобного она не испытывала лет, наверное, сто, а может, и вообще никогда.

— Вы чертовски уверены в себе.

— Да.

— А я совсем вас не знаю.

— Умею читать меню на французском, слабоват по части ловли на мушку, но могу выпотрошить форель. Неплохо управляюсь с разными инструментами — руки на месте. Нравлюсь детям и собакам.

— Это я уже и сама поняла.

— Любимый цвет — голубой. Любимая песня — «Радио Америка», но это не навсегда — у меня каждую неделю новая. Не люблю спортивные передачи по телевизору, высоту и толпу. Предпочитаю пикап, спокойные, тихие места и верных друзей. И еще… вы мне нравитесь. Что еще вам нужно знать?

После такого списка у нее голова шла кругом.

— Как расшифровывается Джей Ди?

— Как вам Джон Дир? Шутка, конечно.

— А, поняла. Вас назвали в честь Джей Ди Сэлинджера. — Она нахмурилась. — Может быть, Аарон и прав, и мне следует поискать вас в Интернете.

— То есть там вы еще не искали? А вот я заглянул.

— Что? — Она почувствовала, что побледнела. Да так сильно, что на лице, наверное, остались только веснушки.

— Вы либо профессор семиотики в Куперовском союзе[17], либо звезда интернетовского порносайта.

— Виновата, в чем и сознаюсь. — Кейт немного успокоилась. Щеки снова потеплели.

— По какому пункту?

— По обоим.

Он посерьезнел:

— Вообще-то я ни в какой Интернет не заглядывал.

Кейт с облегчением посмотрела ему в глаза:

— Я тоже. К тому же такие инициалы слишком распространены. — Она помолчала. — Джон Дэвид.

Он вскинул голову:

— Что?

— Держу пари, Джей Ди означает Джон Дэвид.

Он коснулся ее руки, и она задержала дыхание. Невероятно, как такой простой жест мог отозваться целым залпом самых разнообразных реакций.

Впервые за время их знакомства он дотронулся до нее не случайно, а намеренно. И оно, это неслучайное прикосновение, стало первым физическим свидетельством того влечения, которое она сама ощущала с момента их первой встречи. Кейт смотрела на их соединенные руки с любопытством исследователя. Есть ли на свете что-то более сексуальное, чем мужская рука, сжимающая женскую так бережно и нежно, словно нечто драгоценное и хрупкое?

— Все хорошо? — спросил он.

Она тихонько прокашлялась и, пряча счастливую глуповатую улыбку, подняла бокал:

— Как мило у нас сегодня все проходит.

— Значит, мой план работает.

— У вас есть план?

Он не стал отвечать, но зато воздал должное искусству кулинаров — роскошному эскалопу в сливочном соусе — и вину. Не осталась без внимания и Кейт, чувствовавшая себя с каждой минутой все более непринужденно.

Снова и снова его взгляд скользил по ней, останавливаясь то здесь, то там, и она ежилась, словно от щекотки.

— Что-то еще? — спросил официант.

— Э… да, — ответил Джей Ди, с видимым усилием — но тщетно — пытаясь отвести от нее глаза. Кейт рассмеялась. — Счет, пожалуйста.

У двери, развернув шаль, он положил руки ей на плечи. К ним подошел хозяин ресторана.

— Спасибо, чудесный обед, — поблагодарила его Кейт.

— Тем более в приятной компании.

— Конечно.

— Bonsoir, les amis. — Ресторатор подмигнул Джей Ди. — C'est un bon soir pour sauter la femme[18].

— Что он тебе сказал? — спросила Кейт, когда дверь за ними закрылась.

— Пожелал приятного вечера. — Судя по тому, как покраснели у него уши, Кейт догадалась, что перевод не совсем точный.

— Врунишка. Я вижу тебя насквозь.

— Что? — Он посмотрел на нее глазами невинного младенца и открыл дверцу.

Но Кейт не спешила садиться.

— Что он тебе сказал?

— Ну, это нечто специфическое. В английском точного соответствия нет.

— Другими словами, что-то непристойное?

— Я бы сказал… откровенное.

Она погладила его по щеке: