Возвращаясь, император пришел в замок Цюрих: там многие бургундцы, вдовствующая королева Бургундии[439], и граф Губерт[440], и другие, которые из-за засад Одо в Бургундию к императору прибыть не могли, придя через Италию, поспешили ему навстречу и, сделавшись его вассалами через клятву, принесенную на святых дарах ему и его сыну, королю Генриху, щедро одаренные вернулись назад.

В том же году летом император со своим войском на графа Одо во Франкскую Галлию[441] пошел, говоря, что если Одо в Бургундии чужое имущество незаконно захватывал, то кое-что из своего собственного по воле Бога потерять должен. Тогда в королевстве Генриха[442], короля франков, в личных поместьях и в бенефициях Одо[443] император столько опустошений и пожаров устроил, что сам Одо, принужденный необходимостью, покорно придя, искал милости, пообещав Бургундию оставить и согласно его повелению дать ему удовлетворение. Так император вернулся назад с честью для себя и позором для Одо.

В год Господень 1034 император в Баварии, в Регенсбурге, отпраздновал святую Пасху[444]. В том же году летом, поскольку Одо на прежнее обещание не обращал внимание, но до сих пор частью Бургундии владел, которая была незаконно захвачена, император Конрад, снарядив тевтонов и итальянцев, стремительно вступил в Бургундию. С одной стороны тевтоны, с другой – миланский архиепископ Гериберт и прочие итальянцы, ведомые Губертом, графом из Бургундии, встретились у реки Роны. Император, придя в Женеву, город Герольда, князя той провинции, и архиепископа Лионского[445], и также многих других подчинил; и когда возвращался назад, осадив крепость Муртен, укрепленную самыми отважными воинами Одо, захватил силой, а тех [людей], которые внутри находились, увел пленниками. Остальные приверженцы Одо, услышав о том, из одного лишь страха бежали от цезаря; преследовавший их цезарь всех изгнал из королевства и, получив от князей Бургундии многочисленных заложников, вернулся к императрице через Эльзас. Ибо, когда он отправлялся в Бургундию, императрица сопровождала его до Базеля, оттуда же, возвратившись в город Страсбург, ожидала возвращения императора. В это же время дочь императора Конрада и императрицы Гизелы Матильда, весьма привлекательная девушка, обрученная с Генрихом, королем Франции, умерла в Вормсе и была там погребена.

Между тем, в то время как то, о чем мы выше говорили, император предпринимал в Бургундии, его сын, король Генрих, хотя и [находился] в юных годах, немедленно позаботился о государственном деле в Богемии и в прочих славянских провинциях, где и Удальриха, герцога Богемии[446], и остальных, более чем многочисленных противников цезаря, энергично подчинил, и, поспешив навстречу возвращавшемуся отцу, доставил людям двойную радость двойной победой.

Вслед за тем, собрав войска из Саксонии, император пошел на тех, кто именуются лютичами, которые некогда [были] наполовину христианами, ныне же из-за подлого отступничества совсем сделались язычниками[447], и там необычно уладил непримиримое противостояние. Между саксонцами и язычниками в это время происходили многочисленные раздоры и набеги. И когда цезарь пришел, то начал выяснять, с какой стороны мир, который долго между ними невредимым сохранялся, прежде был нарушен. Язычники говорили, что саксонцы первые нарушили мир и что, если бы цезарь позволил, они доказали бы это поединком. И с противоположной стороны выступили саксонцы, для того чтобы подобным единоборством изобличить язычников во лжи, хотя они говорили несправедливо, когда торжественно клялись императору.

Император, согласно советам своих князей, хотя и не достаточно проницательно поступил, это дело поединком между ними рассудить разрешил. Сразу же сошлись два бойца, оба избранные своими. Христианин, положившись на одну только веру, которая без праведных дел мертва[448], и не столь усердно помыслив о том, что Бог, который есть истина[449], все на правом суде рассудит, который устраивает восход своего солнца над добрыми и злыми, который проливает дождь над правыми и неправыми[450], дерзко начал сражаться. Язычник же сопротивлялся, имея во взоре пламенном одно сознание справедливости, за которую он сражался. В конце концов, христианин пал, сраженный язычником. Из-за этого дела язычники в такое возбуждение и дерзновение пришли, что если бы не присутствовал император, они немедленно накинулись бы на христиан. Но император, для того, чтобы в будущем их нападения надлежащим образом сдерживать, построил замок Вирбен, в котором разместил отряд воинов, и саксонских князей клятвой и императорским распоряжением связал, чтобы совместно они противостояли язычникам. Оттуда он вернулся во Франкию.

На следующий же год этот замок язычниками хитростью был захвачен и многие из наших [людей], которые в нем находились, были ими убиты. Разгневанный этим, император пришел вторично с войском к реке Эльбе. Но, так как язычники препятствовали переправе, император через другой брод реки скрытно переправил часть войска, и так, обратив врагов в бегство, сам вступив на свободный берег провинции, неизмеримыми опустошениями и пожарами повсюду, кроме неприступных мест, так усмирил их, что дань, наложенную прежними императорами, и увеличенную еще, они после выплатили императору Конраду.