задорно улыбается, что не могу сдержать улыбки. Беру рамку в руки. Она с косичками в разные стороны, бантами, в платьице залезла на забор, коленки ободраны и корчит рожицу. Смешная моя.

— Это мы с девчонками поспорили, что я не залезу на забор у бабушки — Маринка выглядывает из-за плеча.

— Ты не робкого десятка была, я смотрю — не скрывая улыбки беру следующую рамку. На фотографии Маринка с огромным псом в обнимку, чуть постарше.

— Наверное поэтому и выбрала такую профессию — грустно выдыхает и смотрит на следующую фотографию.

Ставлю рамки на место. На следующей фотографии, наверное вся её семья. Много человек, сфотографированы на фоне большого дома.

Да моя мечта дом…

Маринка сама берёт рамку в руки.

— Это мои бабушка и дедушка — Маринка водит по фото — это папа — её голосок просаживается — на фоне нашего дома. Мне так там нравилось — она гладит пальчиком по изображению дома, словно хочет прикоснуться к нему.

Да к прошлому не прикоснёшься не ощутишь, не почувствуешь, только воспоминания.

Она похожа на отца формой лица. Маринка становится грустной.

— А на мелкую Маринку любуешься — в комнату заходит Анастасия Игоревна — она такая пакостная в детстве была, ой — ставит пирог на стол.

— Да ну прям ой — Маринка разворачивается — как все дети.

— Ага, седины нам с Лёшей добавила знатно, особенно как на речку уйдёт, все нервы вытреплет. И придёт с двумя рыбками, чумазая, вечером. Рыбачила с местной детворой.

— Мы развлекались как могли и вообще давай я тебе помогу — Маринка обнимает мать, и они выходят из комнаты.

Боится, что мать все секреты расскажет. А я хочу знать про тебя как можно больше, мне интересно как ты жила всё это время.

Глава 45

Марина.

Увожу маму на кухню. Надо её немного притормозить, а то выложит Руслану всю мою жизнь, в том числе и мои некоторые не очень лицеприятные стороны, о которых ему не надо бы знать. Тем более о моих не удачных отношениях с Антоном.

Заходим на кухню и у меня глаза разбегаются от того, сколько всего наготовила мама.

— Мам, ну ты куда наготовила то столько, мы же не съедим.

— С собою заберёте — подаёт мне салатницу с оливье — неси на стол.

— Ты нас откормить решила — у неё ещё пара салатов, тушёная печень, печёная курица и три тарелки с разными бутербродами.

— Конечно, а кто ещё о вас позаботиться — вытаскивает противень с картошкой. Мамочки мы точно отсюда выкатимся сегодня.

Вспоминаю о чём хотела сказать ей.

— Мам ты про Антона не говори только, ладно.

— А чего боишься?

— Я сама потом как-нибудь при случае расскажу. Не хочу сегодня ему настроение портить, тем более после того, что устроила его мать в больнице.

— Ладно, там и рассказывать особенно не чего, о том, что ты сопли мотала по придурку, что поиграл и бросил.

— Мам не надо, и мне вспоминать о нём не хочется.

— Хорошо, неси давай салат, а то твой заскучал там, наверное.

Мой… Так не привычно, чувствовать себя при этом и приятно, что у меня есть он — мой Руслан. Которого я сегодня чуть не потеряла, если бы чуть помедлила, Господи. Как вспомню, душа сразу в пятки уходит.

— Давай, хоть заберу ещё тарелку — прихватываю бутерброды и ухожу в зал.

Захожу и вижу, что Руслан присел на диван. Он очень смущается и стесняется что ли?

Ставлю тарелки на стол.

Он удивлённо смотрит на большую тарелку с оливье.

— Это только малая часть — не могу удержаться — мама там всего наготовила.

— Конечно — слышу маму, она заходит и расставляет на столе ещё салаты — я же не знаю, что ты любишь Руслан, поэтому приготовила всего помаленьку.

Ага помаленьку!!

— Я — Руслан удивлённо смотрит на неё — да я всё ем — он так растерялся.

— Ну и хорошо — мама улыбнулась — значить всё попробуешь.

— Обязательно — Руслан скромно улыбнулся ей в ответ.

Мама выходит на кухню.

Подхожу к Руслану, хочу, чтобы расслабился и не ощущал себя лишним здесь, не стеснялся.

— Как ты? — касаюсь его плеча.

— Нормально — немного удивляется.

Наклоняюсь к нему и целую его в щёку быстро. Он рвано выдыхает и улыбается так тепло.

— Не стесняйся, мама не кусается, иногда очень опекает, но это от любви, она такая. Я привыкла, наверное, просто.

— Ничего я постараюсь, просто не привычно.

— Привыкай теперь это будет всё время.

Он не привык к вниманию и проявлению любви к нему. Родной мой. Обнимаю его.

Он тихонько гладит по спине.

— Ты сама то как? Голова не кружится? — отстраняется и тревожно заглядывает в глаза.

— Хорошо, всё не переживай — отпускаю его и присаживаюсь рядом на диван.

Руслан притягивает к себе и обнимает, кладёт голову на плечо и прикрывает глаза.

— Я так испугался за тебя ты даже не представляешь, что я пережил, когда тебя вынесли из операционной.

— Тише — целую его в лоб — всё же обошлось — глажу его по волосам. Он прикрывает глаза и рвано выдыхает.

Похоже отходняк после всего произошедшего сегодня у него начинается.

— Всё хорошо, родной мой — тихонько глажу его по волосам.

— Прости меня, пожалуйста — он поднимает голову в его глазах стоят слёзы.

— Ты что, с ума сошёл. За что?

— Марин — его голос садится — я совсем не подумал о том каково тебе было всё это пережить сегодня. На твоем месте я бы с ума сошёл, а ты ещё оперировать пошла. Прости, что заставил тебя это всё пережить. Я иногда упрямый как баран. Прости, что не услышал тебя. Я хотел ему помочь — он рвано выдыхает.

— Ты и так помог.

— Ага, и чуть тебя не потерял — опускает взгляд.

— Ну не потерял же, я здесь и больше не отпущу тебя. И никогда не позволю пойти на такие жертвы, тем более ради такого человека, которым был твой отец.

— Я бы не простил себе, если бы не попробовал — бормочет.

— Я знаю, потому, что ты самый замечательный человечек.

— Ну уж — смущается.

— Правда, Руслан, ты необыкновенный и я очень люблю тебя за это.

— А я тебя.

Обнимаю его, притягиваю обратно на плечо. Он обнимает и смыкает в кольцо рук. Наконец-то успокоился немного и расслабился.

— Ну вот, вроде бы всё — мама расставляет тарелки на столе —