пятиэтажки, зеленые деревья. Видеосалон на углу: «Новинка! КАРАТЕЛЬ». Ниже, мельче: «Новый захватывающий боевик! В главной роли — Дольф Лундгрен!»

Саня вручил кассиру мятый рубль. Устроился в неудобном жестком кресле. Когда погас свет и пошли титры, попытался сосредоточиться на боевике: новом и захватывающем. Черта с два! В ушах стоял грохот других взрывов, перед глазами падал горящий самолет, и свешивался из окна зеленый торшер.

На экране все было ненастоящее.

Настоящее было там, за дверью в зиму.

3

Последняя рюмка была лишняя.

Однозначно!

Александр твердил себе это всю дорогу, в пьяной уверенности, что именно эта мантра помогает ему держаться на ногах.

Надо было раньше уйти. Но как уйдешь, когда после десяти самое разгуляево и началось? Шеф отжигал на танцполе с бухгалтершей. Брудершафт с Анечкой — аж дух захватило! Лидочка в «мини» плясала на столе. Мишени для «Дартса»: фотки не пришедших на корпоратив. Нечего от коллектива отрываться!

Откуда Алик-сисадмин знал, кто не придет?

А он и не знал, пришло запоздалое понимание. Он загодя фотки всех распечатал. Всех-всех-всех! Ну, кроме шефа. А потом достал нужные.

Александра повело, он едва не впечатался лбом в дерево. С минуту стоял, упершись ладонями в шершавый ствол, переводил дух. Ничего, сейчас воздухом подышим — и домой. Надо было такси вызвать. Нет, не надо. В такси его бы укачало.

А так — ничего.

Который час? Уличный фонарь светил тускло, циферблат часов на запястье расплывался перед глазами. Мерцал, кружился; стрелки отплясывали джигу. Черт, сколько же сейчас времени?! Да уже хрен знает сколько времени!

Вика! Она, небось, ждет, волнуется. Надю́шку спать уложила, а сама… Почему не звонит? С усилием Александр выпрямился, нашарил в кармане мобильник. Черт! Три пропущенных вызова. Все от Вики.

С трудом попадая пальцами в кнопки, набрал номер.

— Вика? Это я! Со м-мной все в порядке.

Вика что-то сказала, но слов он не разобрал.

— Извини, задержался. Все н-нормально, скоро буду.

Подумал. Добавил:

— Целую.

И снова не разобрал, что ответила Вика.

— П-прости. Скоро б-буду. Целую…

Вика повесила трубку.

Некоторое время он тупо смотрел на мобильник. Надо идти домой. Кстати, где это он? Места, вроде, знакомые. Кусты, гаражи… Куда он забрел? Дверь подъезда. Что-то слабо шевельнулось в памяти. Да, подъезд. Проходной. Надо пройти через него и выйти на улицу.

Кажется, так.

Он решительно ввалился в подъезд. Под потолком тускло горела желтоватая лампочка. Ее света хватило, чтобы благополучно добраться до противоположной двери. Александр вцепился в ручку, потянул на себя…

Хмель вышибло одним ударом. Казалось, боксер-тяжеловес врезал пьяному дураку под дых. На голову и плечи рухнул февральский холод. Проклятое deja vu распахнулось во всех своих безжалостных подробностях. Летняя ночь? Зимние сумерки. Надсадно выл, уже скрывшись за домами, падающий самолет. В небе лохматился, расползался неопрятными клочьями дымный след. Скалились провалы оконных проемов. Свисал вниз, зацепившись за подоконник, изломанный зеленый торшер…

За домами раскатисто ахнуло. В конце улицы возникло движение. Так было и в прошлый раз, тогда он не сумел разглядеть…

Сейчас сумел.

К выходу из подъезда приближался велосипедист в мешковатой темно-зеленой куртке и вязаной шапочке. Не сбавляя хода, он ловко огибал усеявшие улицу обломки — и жал, жал на педали. К багажнику была приторочена объемистая сумка.

Шелест в поднебесье.

Визг.

Не в силах пошевелиться, Александр стоял и смотрел. Лишь когда за спиной велосипедиста начали рваться снаряды, он захлопнул дверь и привалился спиной к обшарпанной стене, судорожно переводя дыхание.

Оно движется. Кто? Время.

Там, за дверью.

Каждый раз он попадает туда на несколько секунд позже. Видит еще кусочек. Еще, еще… Почему он это видит? Видит ли это еще кто-нибудь?!

До дома Александр добрался во втором часу ночи. Вика встретила его холодно. С каменным лицом выслушала извинения. Помирились они через два дня.

В ближайший выходной он решительно направился по знакомому маршруту. Миновал двор, прошел через подъезд, рывком распахнул дверь. Улица как улица. Пятиэтажка напротив, клейкая зелень лип. Он нырнул обратно в подъезд, вышел во двор. Вернулся. Снова открыл дверь. Ничего не изменилось. Никакой зимы, войны и падающих самолетов. Правее шла стройка. Стены поднялись до четвертого этажа, облицовки еще не было. Александр вгляделся в проступающие очертания. Когда он понял, что за дом здесь строят, по спине побежали зябкие мурашки.

Где-то? Когда-то?

Это случится здесь.

4

Когда президент сбежал из страны, а в Крыму объявились «вежливые зеленые человечки»; когда полыхнуло на Донбассе — он уверился окончательно. Здесь — это ясно. Вопрос в другом: когда?

Рассказать кому-то? Предупредить?

Кто ему поверит?! В лучшем случае спросят с фальшивой заинтересованностью: «Господин экстрасенс, какие ваши доказательства?» Услышат про подъезд, хмыкнут и покрутят пальцем у виска.

Но хотя бы для своей семьи он может что-то сделать?!

Уезжать за рубеж — да что там! — вообще уезжать куда бы то ни было Вика отказалась наотрез. Они едва не рассорились, и Александру с трудом удалось замять опасную тему. Маму он даже спрашивать не стал. Если они с Викой остаются, что мама будет делать одна в другом городе?

Попытки втихаря собрать и держать под рукой «тревожный чемоданчик» успехом не увенчались. Документы все время оказывались нужны то ему, то Вике, то им обоим. В итоге Александр плюнул на эту затею, просто запомнив, где что лежит из жизненно необходимого. Заодно провел ревизию в маминой квартире. Был уверен: на долгие сборы времени не останется.

Что еще?

Поиск «запасного аэродрома» на западе Украины? Купить квартиру или дом — дорого. На это уйдут все семейные сбережения, еще и в долги залезем. На что жить, если они останутся без работы? Нет, не вариант. Съемное жилье? Тоже накладно. Он не знал, когда полыхнет по-настоящему. Может, завтра, а может — через год, пять, десять.

Он обзавелся контактами. Риелторы, квартирные маклеры: Львов, Ужгород, Ивано-Франковск, Мукачево… Контактов набралось больше двух десятков. Хоть один, да сработает, уверял он себя. В те края война не докатится.

Не должна.

Мучило чувство, что этого недостаточно. В последние годы Александр привык контролировать ситуацию. Быть в состоянии что-то сделать, изменить. Сейчас он не мог ничего.

Записаться в армию?

Реальной пользы от него, «менеджера среднего звена», человека с тремя «не» — не служившего, неспортивного, не первой молодости — в армии будет маловато. Дай ему хоть автомат, хоть пушку — грядущую большую войну он не остановит. Вопреки здравому смыслу он втайне от